Мама обожала эти тихие кварталы. А папа их ненавидел. Эти старомодные, но достаточно солидные и уютные даже на вид домики, которые, казалось, мирно дремлют в тени ухоженных палисадников под мерный рокот близкого моря, воплощали в себе все, к чему он всегда стремился, но чего так и не сумел достичь. Умиротворенное спокойствие, достаток, размеренное течение счастливой и мирной жизни… Отец, несомненно, мечтал о чем-то подобном, но пал жертвой своей собственной мнительности и вздорного, мелочного характера. Безработный алкоголик, он целыми днями раскачивался в кресле-качалке, а по ночам мучил маму, обвиняя ее во всех своих неудачах. Он был убежден: именно то, что когда-то она предвидела его пьянство, повлекло за собой его нынешнюю зависимость от спиртного. Возможно, знание собственного будущего действительно подействовало на папу подобно яду, уничтожив и его амбиции, и уверенность в себе, однако и отпустить нас с мамой он не хотел. Ежедневными придирками и угрозами он сумел подавить мамину волю и удержать нас рядом с собой.
Сейчас я стояла перед витриной «Морской сказки» и пыталась рассмотреть сквозь собственное отражение в стекле разложенные на полках украшения. Больше всего мне понравились изящные изделия из речного жемчуга в золотой филиграни. Они были действительно хороши, и я невольно вздохнула, подумав о том, как давно я мечтала, чтобы и мои работы красовались в этой витрине.
– Когда-нибудь, – сказала мне мама во время одной из наших прогулок, – твое «морское стекло» тоже будет выставлено здесь вместе с работами лучших местных мастеров.
– Ты правда думаешь, что я… что у меня получится? – спросила я. Мне тогда было всего четырнадцать, и я только недавно начала оправлять свои находки витой серебряной проволокой.
Мамины глаза, синие, как океан, странно блеснули, а морщинки под ними стали заметнее. Прежде чем ответить, мама опустила руку в белый шелестящий пакет со сладостями и протянула мне мятную тянучку – розовато-белую, завернутую в тонкую вощеную бумагу.
– Я не думаю, я знаю, – ответила она твердо. – Я… видела твои украшения в этой витрине. – И мама указала мне на вывеску магазина, мимо которого мы проходили. Я подняла голову и прочла выведенное золотыми буквами название: «Морская сказка».
И вот, почти полтора десятка лет спустя, я снова стояла перед этим магазином. Интересно, сбудется ли мамино предсказание?
Прежде чем войти, я разгладила юбку и только потом толкнула дверь. Негромко звякнул дверной колокольчик, и сидевшая за прилавком пожилая женщина вскинула голову. Она была в светло-голубой рубашке из ткани шамбре и вязаном жилете с ковбойским орнаментом. Ее шею и запястья украшали серебряные цепочки и браслеты, в ушах покачивались массивные серьги из чеканного серебра, а пальцы обеих рук были унизаны серебряными кольцами и перстнями. Увидев меня, женщина улыбнулась, и на ее гладких щеках появились глубокие параллельные морщины, похожие на трещины на старой коже. Морщины придавали ей немного деревенский вид, однако, несмотря на это, сразу было понятно, что передо мной – хорошо образованный человек, занимающий не последнее место в художественном сообществе Монтерея.