– Вот, возьми пока. Оботри ноги, – сказал Оуэн, протягивая мне старое махровое полотенце. – Я сейчас вернусь. – И он быстро взбежал по лестнице на второй этаж.
В доме было темно, если не считать тусклой лампочки над головой и неяркого света, сочившегося из приоткрытой двери гостиной. Пока я вытирала полотенцем мокрые, озябшие ноги, в верхнем коридоре тоже зажегся свет, и Оуэн снова спустился в прихожую. За то короткое время, что его не было, он успел переодеться в сухую рубашку и мягкие штаны от спортивного костюма. В руках Оуэн держал еще одно, значительно более новое и чистое полотенце, и фланелевую рубашку. Протягивая их мне, он показал на дверь ванной.
– Можешь переодеться здесь.
Воспользовавшись его любезностью, я не только переоделась в сухое, но и наскоро приняла горячий душ. Согреться как следует мне, правда, так и не удалось, но я, по крайней мере, перестала выбивать зубами барабанную дробь. Наконец я выбралась в коридор и, двигаясь на свет, толкнула дверь в большую гостиную в главной части дома.
Когда я вошла, Оуэн стоял возле буфета спиной к двери. Обе собаки лежали у камина на специальных собачьих подстилках; завидев меня, они дружно застучали по полу хвостами. Оуэн тоже обернулся. В руках у него была бутылка, а на буфетной полке стояли два низких бокала со льдом.
– Вот и ты! Садись. – Он стал наливать виски в бокалы.
Подобрав под себя ноги, я опустилась на большой кожаный диван. На кофейном столике передо мной лежали какие-то журналы – я увидела «Архитектурный дайджест», каталог яхт «Блу Уотер» и журнал для владельцев «Камаро». Здесь же на грязной промасленной тряпице были аккуратно разложены какие-то автомобильные детали. Неяркое освещение помешало мне рассмотреть комнату как следует, но я сразу поняла, что и ее тоже Оуэн отремонтировал или, во всяком случае, обновил. Ковер на полу был куда более мягким, чем прежде, а на каминной полке стояли высокие прозрачные вазы, доверху наполненные разноцветной галькой, раковинами и «морским стеклом». Даже не присматриваясь к ним как следует, я поняла, что это – те самые сувениры и диковины, которые мы собрали вместе во время наших давних экскурсий вдоль побережья.
Стоило мне об этом подумать, как моя рука непроизвольно метнулась к талисману, который я носила на шее. Похоже, мы оба бережно хранили память о прошлом.
Оуэн подошел ко мне, и я подняла на него взгляд.
– На… – Он протягивал мне бокал.
– Спасибо. – Я подняла бокал повыше и принюхалась. В нос мне ударил запах крепкого кентуккийского бурбона. – Ты, как я погляжу, слишком много общался с бабушкой, пока ремонтировал ее дом, – заметила я. – Она тоже предпочитает крепкие напитки.