«Господи, как красиво!» Аура Оуэна напоминала сейчас лучи заходящего солнца за мгновение до того, как оно погрузится в лазурь океана.
Все этот проклятый бурбон! Я расслабилась – и вот результат. Нет, нужно взять себя в руки и перестать видеть… всякие вещи.
– А ты? У тебя кто-нибудь был? – спросила я, в очередной раз решив переменить тему разговора.
Он покачал головой.
– Я, конечно, время от времени встречался с разными девушками, но… ничего серьезного. Среди них не оказалось ни одной, которая могла бы… – Он криво улыбнулся. – В общем, все это было не то.
– А я была уверена, что ты давно женат и у тебя куча ребятишек.
Оуэн неожиданно помрачнел.
– Нет. Я по-прежнему один.
– А собаки?
– Собаки – это другое… Они создают мне столько проблем, что никакие дети с ними не сравнятся. – Он через силу улыбнулся.
Я машинально улыбнулась в ответ и подумала, что мне пора уходить. Дрова в камине прогорели, и в комнате стало холоднее, да и было уже действительно поздно.
– Ладно, я, пожалуй, пойду, – нерешительно проговорила я. – Спасибо за бурбон. – Я поставила пустой бокал на кофейный столик.
Оуэн галантно проводил меня до дверей, принес из ванной мою мокрую одежду и вручил зонтик.
– Вот что, Молли, – сказал он, прежде чем повернуть ручку замка. – Если тебе снова захочется сбежать из твоего старого дома или просто выговориться – приходи. Как раньше, помнишь?.. Я всегда помогу, если только это будет в моих силах. Ну, договорились?..
– Договорились, – ответила я после небольшой паузы. Мне почему-то казалось, что Оуэн будет настаивать, чтобы мы продолжили сегодняшний разговор, может быть, даже назначит день и час, когда мы должны будем снова встретиться, но он ничего такого не сказал – только вопросительно взглянул на меня.
Я коснулась воротника рубашки, которую он мне одолжил.
– Я верну твои вещи завтра.
– Рубашку можешь оставить себе. Мне будет приятно знать, что ты иногда ее носишь.
Я вспыхнула.
– Черт бы тебя побрал, Оуэн!.. – воскликнула я, и он ухмыльнулся, но сразу же снова стал серьезным:
– Кстати, ты не спрашивала тетю Мэри насчет этих ее мигреней?
Я тоже нахмурилась.
– Пока нет. А что?
– Мне кажется, ее болезнь серьезнее, чем ей кажется. Я даже думаю, что она… что тетя Мэри скоро умрет.
Вторник.
После полуночи.
Бабушка умрет? Скоро?!
Да нет, не может этого быть!
Вернувшись от Оуэна домой, я долго ходила по коридору от спальни Кэсси до дверей бабушкиной комнаты и обратно. В голове моей медленно, совсем как колышемые прибоем кусочки «морского стекла», ворочались мысли. Интересно, с чего бы Оуэн вбил себе в голову, что бабушка скоро умрет? Какая чушь! Бабушка, конечно, была стара, но не настолько, чтобы ее смерти можно было ожидать со дня на день. Я считала, что она может прожить еще много лет, возможно, даже десятилетий. Почему я должна поверить, что бабушка тяжело больна?