В это время предшественники Нойера постоянно критиковали его игру. Было впечатление, что они боялись того, что их преемник однажды заставит их уйти в тень.
«Иуда»
Когда Нойер перешёл в Мюнхен, президент «Шальке» Тённис в двойном интервью с Ули Хёнессом заявил газете Bild, что как «шалькер» он мог понять разочарование фанатов, «но периодические оскорбления или угрозы я понять не могу. Я считаю это нечестным». Хёнесс рассказывал: «Мануэль не хотел, чтобы дошло до самого плохого, если бы он подождал год, то ушёл бы без каких-либо выплат. Мануэль непременно хотел, чтобы «Шальке» получила эту сумму, потому что, не секрет, он был многим обязан клубу». Олаф Тон, который сам перешёл из «Шальке» в «клуб пижонов», предсказывал, что Нойер вернётся в обычное состояние: «После каждого неодобрительного свиста раздаётся сотня выкриков в поддержку Нойера».
НОЙЕР РАЗМИНАЛСЯ НА АРЕНЕ «ШАЛЬКЕ», НО ЕГО УЖЕ ОСЫПАЛИ ПОТОКОМ ПРОНЗИТЕЛЬНОГО СВИСТА И ВЫКРИКОВ ВРОДЕ «ИУДА» И «НОЙЕР, ТЫ ЗАДНИЦА».
НА СЕВЕРНЫХ ТРИБУНАХ РАЗВЕВАЛСЯ ОГРОМНЫЙ ПЛАКАТ С НАДПИСЬЮ: «МЫ СКОРБИМ О М. НОЙЕРЕ, 2005–2011, ОТНЫНЕ – БЕЗВОЛЬНОЙ МАРИОНЕТКЕ».
Но и это не помогало: до начала игры ещё оставалось не меньше 45 минут, Нойер разминался на арене «Шальке», но его уже осыпали потоком пронзительного свиста и выкриков вроде «Иуда» и «Нойер, ты задница». На северных трибунах развевался огромный плакат с надписью: «Мы скорбим о М. Нойере, 2005–2011, отныне – безвольной марионетке». А рядом со стадионом висела кукла в форме голкипера. На фан-странице «Мегафон Шальке» в «Фейсбуке» некий автор по имени «Маркус» пытался объяснить эту затянувшуюся ненависть: «Господин Н., и никто этого не отрицает (кроме него самого), был одним из ультрас. Он посещал практически все матчи, зависал с УГЭ. (УГЭ: ультрас Гельзенкирхена. – Прим. авт.) Многие видели в нём идеал: «один из нас», и к тому же игрок на контракте в любимом клубе – идеальный образ. Говорят, что во время своей первой игры он даже под формой носил футболку «Бюршеншафт». Как оказалось, Н. не годился для того, чтобы быть этим идеалом. И он тут ни при чём. Если ты хочешь улучшить свои спортивные навыки – иди с богом, иди. И ещё: уходи, не теряя лица. Сделка уже была заключена, но об этом упрямо молчали, хотя, конечно, были случаи и почище этого. И, прежде всего: нужно суметь показать свой характер. Утверждать впоследствии, что ты никогда не был одним из ультрас и не принадлежал к «Бюршеншафт», они лишь были «кругом друзей» – это свидетельство бесхарактерности, и в этом его вина. Любой другой ответ был бы лучше: «Да, я был в ультрагруппировке. Это было клёвое /хреновое время», вот что Н. мог бы сказать. Но не сказал. Или: «Я был молод, но сейчас мне нужны деньги». Но он этого не сделал. Напротив, он отрицает своё прошлое. Конечно, и тогда бы его многие ненавидели, потому что он бы больше не подходил под картину идеала. Но тогда бы к нему было больше сочувствия. Однако он этого не заслужил».