– И это ты сделаешь со мной, когда я тебя вылечу? Отрежешь голову?
– Спроси у лейтенанта, – Ошо пожал плечами.
– Ты всегда делаешь только то, что он скажет.
– Так это работает. Я выполняю приказы лейтенанта. Парни выполняют мои приказы, – он кивком указал на мертвого мальчика, которого обмывала Маля, – и так велит устав.
– Да, сильно устав ему помог.
– Рано или поздно мы все попадаем под пули. Какая разница когда. Если доживаешь до шестнадцати, становишься легендой. – Ошо помолчал, а потом сказал: – Если лейтенант решит тебя убить, я прослежу, чтобы он сделал это быстро. – Потом он дернул головой в сторону костра, где Соа отрезал куски мяса от жарящейся козы. – Соа к тебе не подпущу.
– Ты так заводишь друзей? Обещаешь не пытать их перед смертью?
На покрытом шрамами лице Ошо вдруг мелькнула улыбка.
– Какая-то ты дерзкая для ошметка.
– А я не ошметок. Я из Затонувших городов.
– Все равно дерзкая, – Ошо засмеялся.
Он вел себя почти как человек, будто на его бицепсе не было доброй дюжины шрамов убийцы. Этот злодей мог оказаться кем угодно.
У очага раздался грохот, так что Маля даже подпрыгнула. Горшок лежал на полу, а рис рассыпался по бетону. Один из солдатиков, тощий паренек с отрезанными ушами, дул на руку. Соа орал на него:
– Мать твою, Ван! Не ясно, что горшок горячий? – Он ударил мальчика по голове.
Ван дернулся назад и схватился за нож.
– Еще раз тронешь – порежу.
– Да как же, отродье!
– Заткнитесь оба!
Это был Ошо, который сел куда прямее, чем мог по расчетам Мали, и говорил командным голосом.
– Ван! Собери рис! Подашь нам тот, что лежал сверху, а сам будешь есть тот, который коснулся пола. Соа, иди, принеси воды. И не смейте драться! Мы не Армия Бога, – он махнул рукой. – Выполнять!
– Какие-то проблемы, сержант?
Голос лейтенанта Сэйла донесся из хижины сверху, где он и устроился. В голосе была угроза. Все замерли на месте.
– Я должен о чем-то знать?
– Нет, сэр, – ответил Ошо, – просто маленькое происшествие на кухне.
– Так точно, сэр, – хором ответили солдатики, и Ван тут же начал собирать рис, раскладывать его по пальмовым листьям и раздавать остальным. Солдатики толкались, забирали свою порцию риса и козлятины, а потом расходились по постам. И только когда все поели, Ван присел и собрал остатки риса для себя.
Маля смотрела, как он подбирает последние рисинки, и пыталась понять, что здесь не так и неправильно. Она мучительно вспоминала, а потом вдруг поняла – все боялись.
Они тревожно смотрели в черные страшные джунгли и кидали нервные взгляды на мертвые тела. Все боялись. Четверых их товарищей разорвали на куски за считаные секунды. Несмотря на всю наглость и жестокость, солдатики были слабенькими щенками по сравнению с тем созданием, на которое они охотились в джунглях. И они это знали.