– Если ты это сделаешь, то ты больше мне не помощница. Я заботился о тебе, как мог, но это уже слишком.
Мале показалось, что она вышла из окна огромной башни в Затонувших городах и летит вниз, к каналам. Свободное падение. Ничто и никто ее не подхватит. Резкий удар – и ее размажет по земле.
Ей хотелось вернуть все назад, извиниться за нож, за лекарства, за все. Доверие, на которое она полагалась столько времени, рухнуло.
Ты с ними или нет?
Маля посмотрела на доктора. Потом на умирающего получеловека. Она ошибается? Она дура? Норны, как же это решить…
А потом она еще раз посмотрела на доктора, увидела разочарование на его лице и поняла, что это все неважно. Она уже сделала свой выбор, подняв нож. Старый Мафуз никогда никому не причинил вреда, а она замахнулась на него. Все уже сделано. Пути назад нет. Как и говорил ее отец, она – дитя Затонувших городов. Всякое доверие между ней и доктором теперь разрушено. Разрезано ножом.
– Сколько таблеток?
Доктор Мафуз отвел глаза:
– Четыре. Для начала. Четыре. С учетом веса этой твари, тебе понадобится четыре сине-белых таблетки.
Маля неуклюже выдавила таблетки из упаковки. Их придется растолочь и развести в воде, чтобы получеловек смог проглотить их, будучи без сознания. Не опоздала ли она? Не была ли эта жертва напрасной?
– Четыре, говорите?
Доктор кивнул, разочарованный.
– И так каждый день, пока таблетки не кончатся. Совсем.
«Я что, правда это делаю? – подумала она. – Точно?»
Да. Маля совершенно точно это делала, нравилось это ей или нет.
Ошо прислонился к закопченной стене под хижиной доктора и осторожно ощупал раны, которые заново зашил сам. Получеловек здорово порвал его, сломав несколько ребер, но он справится. Новые стежки были грубыми и неровными, но держали. Они не порвутся. Раны болели, но по сравнению с болью в спине это почти ничего не значило.
Двадцать ударов плетью за одну ошибку. Сэйл ходил взад и вперед перед строем примолкших солдатиков и орал:
– Никто из нас никогда не ошибается! Никаких извинений! Мне плевать, обдолбались ли вы, нажрались, или вам оторвало ноги, или вы вообразили себя самим полковником! Вы должны продолжать службу! – после этого он занялся Ошо.
Ван спустился вниз.
– Как швы, сержант?
– Лучше, чем спина.
Ван слегка улыбнулся. Маленькое тощее отродье войны, без ушей и двух передних зубов. Насколько Ошо помнил, в битве с койволками Ван держался отлично. Так хорошо, что заслуживал полноценного знака на щеке. Ошо решил, что сделает парнишку рядовым. Даст шанс по-настоящему показать себя.
– Вы хорошо держались, – сказал Ван.