Но в самом начале, когда заметила его машину из окна, я силой впилась в решетку, прижимаясь к ней лицом, забывая об этих нескончаемых днях, когда грызла ногти до крови и плакала в пустых комнатах от отчаяния и страха. Мне казалось, что я просто упаду от слабости, когда увижу Максима вблизи. Нет, не наброшусь на него, и не буду бить его, царапать, орать, а просто сползу к его ногам от изнеможения и тоски. Но вместо этого я просто вдруг перестала чувствовать свое сердце. Увидела его и поняла, что оно не бьется… потому что мой муж… он показался мне совершенно чужим человеком. Когда я, сломя голову, бежала вниз по лестнице, к нему, он уже стоял в полупустом кабинете и пил виски, глядя не на меня, а в окно, и я почувствовала, как внутри что-то оборвалось и стало невыносимо больно даже моргнуть. Я ощутила, как между нами разверзлась пропасть. Она невидимая… но я ее вижу. Я даже вижу, как из-под моих ног вниз летят камни, и я вот-вот сорвусь, чтобы там, на дне, разбиться насмерть. И мне вдруг привиделось, что когда я буду умирать, истекая кровью, Макс будет смотреть сверху и хохотать…
В эту секунду я поняла, что и Фима, и все, кто меня окружали, говорили правду — это ОН запер меня здесь. Это он забрал меня из Стамбула и привез в эту тюрьму.
Он, и никто другой. Потому что все они смертельно его боялись. Все до единого. Никто бы и не посмел меня тронуть. Никто, кроме самого Зверя.
— Что происходит… Максим?.. — тихо спросила я, и мне показалось, что он вздрогнул от звука моего голоса, тишина стала казаться зловеще оглушительной, застучало в висках, разрывая барабанные перепонки от напряжения. — Где ты был все это время, любимый? Почему не приехал ко мне?
Говорю, а у самой по щекам слезы катятся и от боли в глазах рябит, потому что хочу броситься к нему и обнять сзади до хруста, заорать, что я скучала, что мне было страшно. Где он был эти три дня? Я же спать не могла, я же выплакала все глаза и ободрала ногти до мяса. Почему он бросил меня здесь одну? Он что больше не любит меня? Я даже не представляла, что именно в этот момент та самая паутина обвилась вокруг моего горла и постепенно начнет меня душить, распарывая кожу… пока не обмотает мое сердце и не выжмет его до последней капли крови.
И вдруг он резко распахнул окно настежь. Ледяной воздух ворвался в помещение, я хлебнула его широко раскрытым ртом, словно понимая, что больше дышать, как прежде, уже не смогу никогда… Им дышать… У нас отныне нет общего дыхания. Мы дышим по разные стороны пропасти. И, может, с его стороны и есть кислород, а у меня только угарный газ, и совсем скоро я просто задохнусь.