Но закатав губу, пошёл обратно в штаб Гвардии, в сопровождении Тита. Дальнейший расстрел орков был настолько простым, что мы шли практически как прогуливались, небыстрым шагом, переговариваясь о произошедшем.
Однако, вскоре, когда мы оказались в безлюдном мануфактории, тит остановился:
— Дорн, постой. Я хочу кое-что у тебя спросить. Ты можешь рассказать правду о себе?
— Правду? — удивился я, — какую?
— Не прикидывайся, — Тит поморщился, — ты достаёшь хелганы неизвестно откуда, можешь голой рукой остановить удар варбосса, который даже для меня опасен. Да ещё и обладаешь неизвестной псайкерской силой. Если бы дело было только в ней, я бы списал это всё на аномалию и сдал тебя нашим библиариям.
— А не в инквизицию?
— Обойдутся, — он ещё раз поморщился, — ты явно много мне не договариваешь. Как ты правильно сказал, когда имеешь дело с варпом, нужно быть подозрительным!
Я только вздохнул. Похоже, до изворотливости Каина мне как до Пекина раком! Посмотрел на тита задумчиво — рассказывать ему, или нет? Не расскажу — ещё стрельнет в башку. Ну или убегу. Сменю внешность, а дальше что? Теоретически, с таким талантом как характер эдитор — далеко уйду в деле шпионажа. Но… А если расскажу — что тогда? Долго проживу?
Тит не мешал мне думать. Даже болтер убрал в знак мирного разговора. Я вздохнул — буду качать хитрость! Потом. Когда это не будет грозить мне застенками инквизиции…
— Хорошо, расскажу. Правда, попрошу не смеяться.
— Не буду, — Тит был серьёзен, — для начала, расскажи, откуда ты достал Хелган? У тебя ведь его не было с собой.
Я потянулся к инвентарю и вытянул оттуда Хелган. За цевьё, не дело нервировать человека, и сунул обратно:
— Пространственный карман.
— Объясняй, — Тит прислонился с лязгом к стенке и скрестил руки на груди, — с самого начала. И учти, что тобой уже заинтересовались. Мира в курсе, что мы вдвоём прикончили варбосса. Причём, в основном — ты! Да и прошлые твои похождения вызывают нешуточный интерес. Орден ультрамаринов может защитить тебя от инквизиции, если ты будешь честен.
— Хорошо, хорошо, — я улыбнулся, — расскажу как на духу. Значит так, родился я в тысяча девятьсот девяносто первом году.
— Не понял, — Тит нахмурился, — по какому летоисчислению?
— От рождества христова, сейчас его называют стандартным летоисчислением империума.
— Та-а-ак, — он моей фразочкой же высказал глубокую мыслю, — я так и знал, что тут что-то неладно.
— Слушай дальше, — усмехнулся, — в две тысячи двадцать первом году не повезло мне угодить в коматозное состояние. Скорее всего, а может быть и вовсе умер. Как бы то ни было, очнулся я уже в странном месте.