«А помимо этого нужно разрулить вопрос с русскими, – морщил лоб в раздумьях Костелло. – Оставлять дело на самотёк никак нельзя, из этого может вырасти большая проблема. Странно, что сам Большой Иван лично нигде не проявился, везде мелькает лишь его помощник, этот, как его… Фил Бёрд. Может, он и есть реальный босс, а Большой Иван – всего лишь хорошо разыгранный фантом? Хорошо бы прищучить этого Бёрда, поговорить с ним с глазу на глаз, желательно с позиции силы. Не назначать встречу, а заставить приехать силой. Кому можно поручить столь деликатное дело? Анастазия хорош, только когда нужно кого-то устранить или покалечить, а здесь пока необходимо без лишнего шума выследить человека и доставить его по назначению. Пожалуй, для этой роли подойдёт Энтони Карфано по прозвищу Маленький Оджи Пизано. Точно, сегодня же дам ему задание, тем более за ним имеется кое-какой должок, так что пусть отрабатывает».
Ожиданий Лейбовица я не обманул, появившись утром пятницы в его магазинчике. Тот достал артефакт. На сей раз это было нечто, смахивающее на серп без рукоятки, но, как пояснил антиквар, этим серповидным кинжалом древние ацтеки перерезали горло тем «счастливчикам», кто удостаивался быть принесённым в жертву Кетцалькоатлю – богу жизни, света и мудрости, повелителю ветров и правителю Запада. Само божество было изображено вдоль режущей кромки в виде довольно-таки неплохо различимого пернатого змея.
– И сколько крови испил этот серп? – поинтересовался я, вспомнив сказанные когда-то слова Лейбовица о кинжале Саладина.
– Немало, – качнул головой Абрам Моисеевич. – Хотя ведь в жертву богам приносили не только людей, но и птиц с животными. Так что раньше времени пугаться не стоит.
– Из чего он сделан, что за металл?
– Если верить продавцу, из метеоритного железа. Рукоятка, вероятно, была деревянной, а может, и не деревянной, в любом случае, этого уже не узнать.
– А кто продавец, если не секрет?
Столь, казалось бы, невинный вопрос заставил Абрама Моисеевича закашляться. Впрочем, он всё же ответил:
– Скажем так: мне его продал один археолог. Наверное, это незаконно, но и мистер Уорнер покупает у меня кинжал без документов. Ни ему, ни мне лишняя шумиха не нужна. Вы отдаёте ему кинжал, он вам – восемь тысяч долларов наличными, которые вы доставляете мне. А здесь получаете свою долю – семьсот долларов.
В этот момент мой взгляд упал на старинную тумбу в углу, где лежали видавшие виды боксёрские перчатки из тёмной потрескавшейся кожи с начертанным на них белой краской не очень изящным чьим-то автографом. На левой вроде бы написано «Джек», а на правой – «Джонсон».