Впереди мелькнула чья-то тень. Человек ли, животное? Или просто игра воспалённого воображения?
«Помогите!» – крикнул он, делая очередную попытку выбраться из затягивавшего его болота.
Тень стала чётче, и вскоре стало ясно, что это человек. А ещё несколько мгновений спустя он к своему ужасу узнал в незнакомце Николая Ежова. Расстрелянный нарком был одет в распахнутый кожаный плащ, по которому струились тёмно-красные дорожки, руки в карманах, на ногах блестящие хромом сапоги с заправленными в них галифе, и непокрытая голова.
«Что, товарищ Сталин, вот и до вас Смерть добралась, – грустно усмехнулся тот, глядя на своего бывшего покровителя сверху вниз. – Вы не дёргайтесь, всё равно уже не поможет, исход один. Да и то, скучно мне там без вас».
А он уже и кричать не мог, рот его был забит кашей из чернозёма вперемешку с кровью, получалось только мычать. И возле самых глаз неторопливо полз жирный дождевой червь, то сжимаясь пружиной, то растягиваясь в струну…
Иосиф Виссарионович Сталин, хозяин >1/>6 части суши, проснулся в холодном поту. Какое-то время молча смотрел в светлый потолок, вспоминая страшный сон. Одно и то же вот уже несколько раз на протяжении последних месяцев. Почему именно Ежов? Он подписал сотни приказов, отправивших на тот свет и в лагеря тысячи, а то и сотни тысяч людей. Каждый мог прийти к нему в кошмарах, но приходит почему-то только нарком.
Кстати, о наркоме… Сталин скосил взгляд на циферблат настольных часов. Почти половина седьмого, уже и сквозь занавески пробивался серый октябрьский рассвет. Через два с половиной часа встреча с Берией и наркомом обороны Ворошиловым. Нужно обсудить обострение отношений на границе с Финляндией. Того и гляди, до открытого столкновения дело дойдёт. Радовало хотя бы то, что согласно заключённому с немцами договору о ненападении Финляндия по секретному протоколу была отнесена к сфере интересов СССР. Значит, в случае вооружённого столкновения Германия останется в стороне. А уж с маленькой северной республикой мы как-нибудь справимся.
От таких мыслей Вождь повеселел. Даже воспоминание о страшном сне уже не так терзало. Кряхтя, он сел на постели, свесив в вязаных носках ноги. Возраст давал о себе знать. Тут ещё заныла иссохшая левая рука, не иначе быть дождю. «Нет, – решил он, – не позволю таким мелочам портить себе настроение!..»
На Ближнюю дачу Ворошилов по традиции прибыл сильно заранее, Берия – без пяти минут девять. Обсуждали политическую ситуацию и готовность наших войск на северо-западном направлении под крепкий чай с лимоном из никелированных с чернью подстаканников. В целом отчитались нормально, хотя для порядка Сталин задал несколько вопросов. Выслушал ответы, после чего Ворошилова отпустил, а Берию попросил задержаться.