Операция обсуждалась уже неоднократно, и вопросов не было. Серый отдал разведчикам приказ грузиться в мотоботы, и палуба стала пустеть. Пока всё нормально. Я выкинул за борт окурок и, повертев в руках пачку, решил, что новую папиросу доставать не стоит. Давно уже собираюсь порвать с вредной привычкой, но не выходит. Слишком много вокруг суеты, а табак помогает отвлечься и абстрагироваться от обстановки.
В принципе, можно идти спать. Однако я спустился на уже пустую вертолётную площадку, прислушался к шуму удаляющихся мотоботов, которые отвалили от фрегата и направились к берегу, и посмотрел на тёмное небо. Инструктаж начался пятнадцать минут назад, на закате, а сейчас уже ночь, стемнело моментально. Разведка высадится на берег примерно в восемнадцать ноль-ноль. До рассвета двенадцать часов, и воины успеют занять ключевые точки порта. А делается это по той причине, что доверия к Квентину Дойлу нет. То, что он сволочь, я и раньше понимал. Но то, как он обошёлся с наёмниками из Швеции, показало его двурушничество. Следовательно, лучше принять дополнительные меры безопасности. Я своё обещание сдержал – товары привёз и намерен получить за них драгоценные металлы. А вот будем ли мы торговать и сотрудничать дальше, в этом уверенности нет. Особенно на фоне того, как развивается партнёрство с германским анклавом в Вильгельмсхафене.
Подумав об этом и вспомнив встречу с Иоганном Лашем, я невольно улыбнулся, и настроение сразу улучшилось. Есть отчего.
Впрочем, всё по порядку.
Покинув Швецию, которая вскоре может вновь погрузиться в пучину хаоса и гражданской войны, наш караван двинулся в Вильгельмсхафен. В проливах пришлось задержаться, на «Анапе» накрылся изношенный двигатель. Починить судно своими силами возможности не было. Всё, что могли, – дотянуть его до ближайшего порта, то есть до германского анклава, там частично разгрузить и взять на буксир. А это происходит осенью, море неспокойное, и велика вероятность, что сухогруз потонет. Но ничего, обошлось, и дальше всё пошло своим чередом.
До Вильгельмсхафена добрались, причалили, и я сошёл на берег. Здесь был лично встречен Иоганном Лашем, который мечтал о собственном морском судне, и он обрисовал ситуацию своего анклава. Дикари наглели всё больше. Летом немцы сократили количество ферм за пределами города и ушли в жёсткую оборону. Натиск безумных каннибалов отбили только благодаря тому, что поставили в строй несколько броневиков, но всё равно понесли ощутимые потери и лишились сельхозугодий. Слишком большая территория у анклава, и прикрыть её полностью сложно. Топлива мало, люди запуганы и разучились управлять сложной техникой, а дикари быстро адаптируются, их много, и они смогли сжечь две бронемашины. От всего этого жители анклава стали впадать в уныние, и это давило на Лаша, который искал выход из тупика. Однако выхода не было. Из подручных средств он мог соорудить пару-тройку шхун и спасти часть людей. Но пришлось бы бросить все богатства, какие накопились в анклаве, и не было гарантии, что где-то в море уцелевших немцев не перехватят викинги или иные морские разбойники. Поэтому, когда я сказал, что есть возможность получить грузопассажирский паром, лидер анклава воспринял это как знак свыше. И если при прошлой нашей встрече он вёл себя довольно надменно, сейчас Лаш был гораздо проще.