— Что ты собираешься делать? — спросила.
— А, кстати! — остановился Каракуль, положил пулемет на землю, достал мобильник. Заговорил неуважительно: — Алло! Хачик? Это Захар Быкин.
— Ты спятил! — ахнула Лия, но он только подмигнул ей.
— Эх, Хачик, слова своего не держишь. Нехорошо это, не по-мужски. Я же говорил: не мешай, а ты с легавыми листовки расклеил… Ах, не ты клеил? Ну, так вот, Хачик, Лия у меня. А бумаги теперь ищи сам, раз меня поставил вне закона… Нет, ты! Ты же меня ментам сдал… Бабки? Это хорошо — бабки, но ведь опять надуешь. Ладно, я подумаю.
— Он за меня деньги предлагал? — спросила Лия, когда Каракуль взгромоздил на плечи пулемет и зашагал по дороге.
— За бумаги Алекса. Тебя, если ты ему попадешься, просто убьет. Думаю, и меня прикончит, когда доставлю ему папку. Знаешь, сколько обещал? Триста «зелени». Тысяч!
— Но у меня нет папки! — В голосе Лии послышалось отчаяние и недоверие, она даже отстала.
— Я знаю, — повернулся к ней Каракуль. — Но бумаги надо достать. Лия, не смотри на меня так. Помни, что было ночью, это главнее. Неужели ты мне и сейчас не доверяешь?
— Доверяю, — с сомнением произнесла она. — Но зачем тебе эти проклятые бумаги?
— Пойми, меня разыскивает милиция. Тебя тоже. Мы убежим, а за нами хвост потянется, розыск объявят по стране. Мы не сможем жить спокойно. На мне уже четыре трупа и побег из ментовки. Так вот, я хочу с этим дерьмом рассчитаться раз и навсегда, поняла? Я не хочу прятаться. В тех бумагах наши жизни.
— Как ты рассчитаешься? Их так много, — пессимистично вздохнула она.
— Подумаем. Да не бойся ты, — и неожиданно для себя обнял ее за плечи. Лия не стряхнула руку, как делала это раньше, наоборот, слегка прильнула к Каракулю, подстраиваясь под его шаг. — Не бойся, Лия, выплывем, как из бассейна в подвале.
— Я слышала, как Тимошенко и Адам в охотничьем доме договаривались против Хачика. Эти тоже хотят найти бумаги, думают, они у меня. Я подтвердила, надеялась, что не тронут меня из-за них. А они говорили, что убьют меня, когда я отдам бумаги. Нас теперь будут все искать, все. Захар, ты хоть веришь, что мы выберемся?
Он давно, сколько жил здесь, не слышал своего имени. Да и сам лишь недавно вспомнил, что он Захар Быкин, человек, а не овца с кличкой Каракуль. Еще подумал, что жизнь только начинается, и он не даст ей закончиться на самом интересном месте. Каракуль задержался на дороге, сжимая Лию за плечи, задумчиво сказал:
— Так ведь нельзя не верить. Но смотря во что. Однажды к нам в часть прибыло подкрепление, и был там парень двадцати одного года. Как-то не могли мы выбить боевиков из пятиэтажки, залегли вокруг, головы не высунуть — снайпера снимают. Вдруг он орет: «Прикройте!» — и выскочил на площадку перед домом, стал поливать окна из автомата. Как в кино, ты, наверное, такое видела. А снайпер из окна — пух! И наповал. Прямо в лоб. Тот парень верил в геройские сказки. А я, Лия, не выскочу под прицел зарабатывать славу героя. Чтоб меня, как того пацана снайпер? Нет уж. Я знаю, с кем имею дело, поэтому постараюсь перехитрить их.