Пока было возможно, микроавтобус с Хачиком и Булькатым поднимался по крутой, извилистой и узкой дороге. После того как дорога заметно ухудшилась, оба добирались до стоянки пешком, не рискуя собой и транспортом. А ведь Каракуль на джипе пробрался вглубь, рисковый парень, согласились оба. И ни один не высказался, что такой парень стоит нескольких боевиков, хотя так подумали. Увидев воочию место трагедии, ни Хачик, ни Адам не ужаснулись, а разозлились. Отдав распоряжение отнести раненых в микроавтобус, приблизились к останкам догоравшего джипа.
— Какой скот, — осуждающе покачал головой Хачатур Каренович, и все догадались, что это сказано о Каракуле. — Пачему такой сильний взрив случился?
— Гранату подложил, — ответил капитан. — Взрыв гранаты плюс бензобак — вот и результат. А он парень толковый.
— Ай какой сволочь, — сокрушался Хачатур Каренович. — Ай какой негодяй… Капитан, ви должни его поймат. Идите, он не может бит далеко.
— А если Каракуль еще заготовил ловушки? — предположил Сашко, слушавший диалог неподалеку. — Он воевал, умеет многое. Да мы по сравнению с ним котята. И не уверен я, что он где-то поблизости. Здесь стоял только джип, никаких других следов нет.
— Ти что, учит меня вздумал, малчишка? — посерел Хачик.
— Он прав, Хачатур Каренович, — поддержал начальник его же охраны. — Каракуль не даст себя завалить. А прочесывать лес неразумно, простите. Через два десятка метров мы ничего не будем видеть вокруг. Поиски надо прекратить.
Бунт! У Хачатура Кареновича от гнева подергивались мышцы на лице, тонкие губы поджались, глаза налились кровью. И справедливо вознегодовал. Зарплату получать баксами — все в первых рядах, а отрабатывать — кукиш.
— Восем человек пострадали! — процедил сквозь сжатые зубы Хачатур Каренович. — А ви отступаете? Нехорошо не мстит за товарищей!
Благородный упрек не возымел должного действия, ведь второй жизни не купишь ни за какие баксы. Обстановка накалялась, потому что гвардия боевиков пала духом, в них уже не было ни грамма той уверенности, которая сопутствует силе. Боевики кидали на хозяев злобные взгляды, а Хачатур Каренович слишком уж заметно закипал, слагая в уме русские слова в обвинения. Адам Рудольфович поспешил снять накал:
— Они дело говорят, Хачатур. Это была наша ошибка, мы не в состоянии прочесать лес, как оказалось. Даже при хорошей погоде вряд ли нам удастся это сделать. Может, здесь оставить засаду?
— А Каракуль такой дурак, чтобы вернуться сюда? — В вопросе Сашко одновременно прозвучал ответ. — Что ему тут делать? На останки джипа любоваться? Взрыв, я думаю, он слышал.