— Думаю, — вступил Адам Рудольфович, которого всегда раздражали иносказания Хачатура, — что выскажу общее мнение: нам непонятны твои намеки, говори яснее.
— Ясней? — Хачатур Каренович вдохнул глубоко, задержал вдох, затем приступил к объяснениям: — Ми с вами одно целое в этом городе. Адын упадет — всэх потянет. Алекс погиб, но оставил кое-какие бумаги. Эсли они попадут в чужие руки, всэм не поздоровится, всэм. Ви всэ проходили через мой порт, так? Я всэм давал заработат, так? Алекс вел учет вашим и моим делам. Так вот, бумаги пропали из сейфа Алекса. Вот два листа из папка.
Листы обошли гостей. Собственно, это титульные листы, своеобразный перечень присутствующих лиц и их статей безналоговых доходов. Наступила долгая, мучительная пауза. Петя достал сигареты, чиркнул зажигалкой, закурил. Снова ни одного движения, но и волнения не наблюдалось. Паузу прервал Хачатур Каренович:
— Скажу болше. Когда в Алекса первий раз стреляли, он пиредупредил, что эсли его убют, всэм будет плохо. И что у него эст папка, который заинтересует… — и поднял вверх указательный палец, будто эта папка должна заинтересовать самого господа бога. — Он часто работаль дома, документи возил с собой. Нет сомнений, что собраль досье на всэх.
— Алекс вел черную бухгалтерию? — поинтересовался Тимошенко.
— Черний… белий… — поморщился Хачатур. — Какая разница? Ви не пишете черний бухгалтерия? Правильно делаете.
— Но Алекс не мог знать до тонкостей нашу чернуху, — предположил Адам Булькатый, а подтекст прозвучал, что именно ему волноваться нечего.
— Ти уверен? — усмехнулся Хачатур. — Хватит того, чем ви завязаны со мной. Всэм хватит до гроба, эсли бумаги випливут из города и попадут в… ну, ви знаете куда.
Да, сообщение нерадостное.
— Что вам известно о пропаже, Хачатур Каренович? — спросил Тимошенко, он к Хачатуру всегда обращался с уважительным почтением.
— Алекс перед смертью сказаль код служанке. Когда ми вчера пириехали, бумаг в сейфе не било, кроме два листа. Лия отрицает, что взяла их. Но болше никто код знат не мог.
— Надо было эту суку на куски порвать, — изрыгнул Петя Шкалик, брызжа слюной, и стукнул кулачком по подлокотнику кресла.
— Экий ты кровожадный, — ехидно промурлыкал Булькатый, покосившись сверху вниз на свирепого Шкалика.
Петя метнул в Адама зверский взгляд, спрыгнул с кресла. Налив коньяка в свой бокал больше половины, выглушил залпом. Взяв банан из вазы, вернулся на место, очистил и быстро-быстро съел.
— Кто еще в доме Алекса был? — спросил Адам Булькатый.
— Каракуль, Сашко, Кизил и шофер Алекса. Перед допросом Лии я всэх взял на служба, повисил оклад, и ми хорошо допросили Лию, поверьте.