— Нам прислали видеокассету с записью акта насилия. Хотите взглянуть?
— Да не прочь, — неопределенно пожал тот плечами.
— Включи-ка, — попросил Артем Севу. Когда он подготавливал телевизор к просмотру, Артем будто невзначай поинтересовался: — Что за следы у вас на щеке?
— Кошка, — ответил Каракуль, затем уставился на экран.
Да, кино не для слабонервных, самому противно. Сева вообще отвернулся, Руслан изучал обвиняемого исподлобья, внимательно следил за ним и Артем. А Каракуль не сводил глаз с экрана, при этом лицо его оставалось бесстрастным. Мысленно он вычислял, кто и зачем отдал кассету легавым. Когда запись закончилась, Артем продолжил допрос:
— Вы и сейчас будете отрицать, что не совершили акт насилия?
— Я пока еще ничего не отрицал, — посмотрел на него Каракуль без паники, страха и дрожи, что в его случае было бы вполне закономерно. — А вам не пришло в голову, что мы с ней так занимаемся любовью?
— И вы всегда рвете на ней одежду?
— А потом покупаю. Нам так нравится.
— А царапины? На пленке зафиксировано, как она вас царапала, отбиваясь.
— От страсти.
— И плакала от страсти? Оскорбляла вас?
— Именно.
Артем откинулся на спинку стула, сверлил взглядом Каракуля, который оставался на удивление спокойным, даже легкой нервозности не наблюдалось.
— Мы с вами беседовали примерно месяц назад, — напомнил Артем. — Вы говорили, что находились при Алексе постоянно. И в день, когда в него выстрелили, вы тоже были с ним…
— Не с ним. У кладбища, — поправил Каракуль.
— Я знаю. Еще с вами были два человека. Убийца точно знал день и час, когда Алекс пойдет на кладбище, наверняка пришел туда раньше его. Скажите, не приходила мысль, что Алекса кто-то сдал из своих? То есть назвал заказчику время прибытия на кладбище?
— Тогда не приходила, сейчас я думаю, что именно так и было.
— И вы кого-то конкретно подозреваете?
— Конкретно нет. Вы думаете, что это я сдал его?
— Нет. Я узнавал, вы были преданы ему. Один раз благодаря вам не состоялось покушение на него. И вообще, вас характеризуют с положительной стороны телохранители и водитель Алекса, я вчера имел с ними беседу. Только мне странно, что положительный человек изнасиловал девушку.
— А что по поводу насилия говорит охрана? — с видимым равнодушием спросил Каракуль.
— Ничего. Они об этом ничего не знают, но, я думаю, врут.
— Вот видите, не знают. Потому что не было изнасилования.
— А запись есть. Кто-то снял этот факт, отдал нам. Хорошо, допустим, у вас стиль такой — заниматься сексом с насилием. Но нам стало известно, что из сейфа Алекса похитили документацию. Что вам об этом известно?