Мы любили уроки истории нашего классного руководителя Симеона Борисовича. Пожилой седовласый мужчина, болгарин по происхождению, умел так вдохновенно-красочно рассказывать новый материал, что перед нами, словно в театре, зримо вставало захватывающее действо. Мы вместе вязали лестницу из виноградных лоз для Спартака, вместе грудью стояли против персов у Фермопил, вместе негодовали, когда епископ Григорий без малейшего содрогания совести повелевал стирать с земли ведические святыни армян и предавать мечу тела непокорных. Учебник дома казался лишь скучным пересказом услышанного на уроке. Оттого всему нашему классу показалось странным, когда пришла пора услышать о князе-воителе Святославе.
– Прочитайте материал в классе в течение 20 минут, а затем напишите по прочитанному самостоятельную работу, – глухим сухим голосом произнес Симеон Борисович. Раскрыв журнал, он принялся вносить какие-то записи на его задних страницах.
После занятий мы со Славкой Жуковым остались в кабинете истории, чтобы продолжить изготовление из папье-маше макета пещеры первобытных людей. Учитель был вновь оживленно-весел, то подсаживаясь к нам, то подбирая карты и другой наглядный материал для уроков следующего дня.
– Князь Святослав был необычным правителем, – произнес Славка. – Неужели вам нечего было о нем рассказать?
– Мне? – Веселость как рукой сняло с лица нашего классного. – Нет… мне БЫЛО что рассказать!
Симеон Борисович провел ладонью по лицу, словно снимая с него невидимую паутину, затем пристально посмотрел на нас:
– Князь Святослав Игоревич был темой моего диплома при окончании института, – глухо произнес он. – Готовясь к нему, я перечитал массу литературы. И русской, и советской, и болгарской.
– А разве есть разница между русской и советской? – отмывая от клея руки, наивно поинтересовался я.
– К сожалению, есть…
– В чем же?
– В том, что современные ученые не желают воспринимать ничего, не совпадающего с их устоявшейся точкой зрения. Особенно, когда их излагает юнец-пятикурсник. Пусть даже со ссылкой на реально существующие источники!!
Неприятная догадка поразила нас со Славкой одновременно. Мой приятель выдохнул:
– Так вы считаете, что учебник врет?
– Учебник лишь излагает неверные данные советских историков. Они слепо повторяли древнеславянские летописи: «Повесть временных лет», «Ипатьевскую летопись». Основные моменты истории Руси указаны верно, однако не совпадают или отсутствуют детали. Но… были ведь и иные списки, на основе которых позже писались дошедшие до нас документы. А переписка всегда связана с авторским мировоззрением переписчика, влиянием на него сильных мира сего. Да и первоисточники вполне могут грешить этим. Так какой смысл христианину-летописцу правдиво описывать деяния язычника Святослава? Как может сын-отцеубийца позволить летописцу запечатлеть свой грех на пергаменте навечно? Как может севший в кресло великого князя княжич оставить в исторической памяти запись, что сел он незаконно, что сделал это при живом правопреемнике? Как может воевода-предатель, бросивший своего господина в беде, признаться: «Да, я сделал это?» Реальная история князя Святослава была извращена еще в десятом веке его сыном Ярополком, его воеводой Свенельдом, его матерью Ольгой-Еленой! Я не могу и не хочу повторять за учительским столом эту ложь! Пусть уж лучше вы просто прочтете хронологию жизни великого воина в учебнике.