- Западный район прочесать невозможно! - ощетинился Эмерсон. - Сама не знаешь, что ли? Там же сплошь скалы, тысячи пещер и расселин.
- Значит, по-твоему, Армадейл где-то в горах?
- Именно. Случись с ним какая-нибудь трагедия сразу после смерти Баскервиля, это было бы уже чересчур. Газеты подняли бы новую бучу. "Проклятие фараона" и все такое... Но в жизни всякое бывает. Может, и Армадейл попал в переделку.
- Да он уже где-нибудь в Алжире!
- В... Алжире? Бог ты мой! С какой стати?
- В Иностранный легион подался - вот с какой! Говорят, убийцы и преступные типы, которые надеются скрыться от правосудия, там кишмя кишат.
Эмерсон поднялся с пола. Я с удовлетворением отметила, что меланхолия из его глаз исчезла и они теперь извергали яростный огонь. Отметила я и еще кое-что: четыре года относительного бездействия не лишили его ни мощи, ни энергии. В предвкушении вечерних игр с сыном Эмерсон снял пиджак, избавился от стоячего воротника и теперь был похож на ту взъерошенно-неухоженную личность, которая покорила мое сердце. Время до ужина еще есть, прикинула я. Что, если и впрямь подняться в спальню... вместе...
- Пора в постель, Рамзес, няня давно ждет. Осталось одно пирожное. Можешь взять с собой.
Рамзес одарил меня долгим оценивающим взглядом и повернулся за поддержкой к отцу. Тот заискивающе заглянул ему в глаза:
- Беги, мой мальчик. Ляжешь в постельку - и папочка прочитает тебе лишнюю страничку из "Истории Египта".
- Холошо. - Рамзес по-королевски важно кивнул. Где он, спрашивается, набрался таких манер? Ни дать ни взять, фараон египетский. - Ты плидешь поплощаться, мамочка?
- Как всегда.
Рамзес выплыл из комнаты, прихватив не только пирожное, но и "Энциклопедию животных", а Эмерсон принялся метаться по гостиной, точно зверь по клетке.
- Хочешь еще чаю? - поинтересовалась я в надежде на отказ. На Эмерсона, да и на всех мужчин, подталкивание действует как красная тряпка на быка.
- Нет, - буркнул он. - Хочу виски с содовой.
Редчайший случай.
- Что-то не так? - спросила я, пряча тревогу.
- Что-то?! Все! Все не так! И ты сама это знаешь, Амелия.
- Студенты тупые попались?
- При чем тут студенты! Болваны - они и есть болваны. Тупее уже не будут. Проблема в другом... Все эти статьи про Луксор... Из-за них я себе места не нахожу.
- Понимаю.
- Кому и понимать, как не тебе. Ты страдаешь тем же недугом, только в еще более тяжелой форме. Я-то хоть болтаюсь на задворках нашего с тобой любимого дела. Если я похож на ребенка, который расплющивает нос о витрину игрушечного магазина, то ты, бедняжка, даже издали не можешь полюбоваться игрушкой.