Все выглядели счастливыми. Воодушевленными, сияющими и улыбающимися. И чистыми. Никаких порезов, ран или грязи. Не то что мы. К тому же у каждого была приличная одежда и обувь. Несколько ребят, отдыхавших в тени, словно по команде бросили свои занятия и подошли, чтобы помочь. Коробки с фруктами перенесли в белое здание с надписью «Офис/магазин».
Офис/магазин оказался самым приличным зданием во всем лагере. Дощатые бараки с темно-зелеными дверями выглядели куда менее основательно.
– Здесь мы храним продукты, – заявил Майк таким тоном, словно в жизни не встречал ничего более восхитительного. – А еще Беглец проводит тут все выступления. Я вас познакомлю. И выбью разрешение остаться ненадолго.
– Для этого нужно разрешение? – спросил Толстяк. – А что, если нам откажут?
– До сих пор он ни разу не сказал «нет», – заметил Майк. Потом забросил коробку на плечо и приобнял освободившейся рукой Толстяка. Заметив мой взгляд, парень ухмыльнулся от уха до уха.
– А ты не из Каледонии. Такое лицо, как у тебя, я бы запомнил. – Наверное, он считал себя неотразимым. Еще бы – темные волосы и ямочки на щеках! Лиам с трудом сдерживал улыбку. – Откуда она взялась? Где еще таких выдают?
– Обнаружили одну на заправке в Западной Вирджинии. Взяли по сниженной цене, – сказал Лиам. – Последнюю с полки забрали, так что извини.
Майк рассмеялся и хлопнул Толстяка по плечу. Тот взбежал по ступенькам и, не глядя, нырнул под белую растяжку, установленную над крыльцом. Я бросила на нее пристальный взгляд.
При виде огромной черной буквы Т Зу застыла как вкопанная. Лицо ее потемнело. Я не могла ни пошевелиться, ни отвести взгляд. Лиам откашлялся, но подобрать нужные слова получилось не сразу.
Мы с Зу стояли, не в силах поверить своим глазам. На лице Зу отразилась тревога. Лиам растерянно посмотрел на друга.
– Что? – спросил Майк, заметив нашу реакцию.
– С какой стати вы украсили это чудесное здание символом наших заклятых врагов? – спросил Лиам.
Впервые за два часа нашего общения лицо Майка помрачнело. Во взгляде появилось что-то недоброе, челюсти сжались.
– Это наш символ, не так ли? Буква Пси обозначает нас, а не их.
– Но при чем здесь черный цвет? – с нажимом спросил Лиам. – Наручные повязки, рубашки?..
Он был прав. На каждом из жителей лагеря так или иначе присутствовал этот цвет. Большинство удовлетворились черной наручной повязкой, но некоторые, причем не только те, кто участвовал в налетах, были одеты в черное с ног до головы.
– Черный – это отсутствие цвета, – сказал Майк. – Деления по цветам у нас не существует. Мы просто уважаем способности друг друга и всегда готовы помочь в них разобраться. Я думал, Ли, ты первым запрыгнешь на борт под этим флагом.