– До тех пор, пока ты не объяснишь, что происходит… – Оливия посмотрела на наши сумки. – Вы уходите?
– Ли, – неверяще произнес Майк. – Что ты делаешь?
– Кажется, Лиам Стюарт устраивает очередной побег, – ядовито заметил Клэнси, – или, по крайней мере, пытается устроить. Потому что он будет таким же успешным, как и предыдущий.
– Иди к черту, – вставила я, хватая Лиама за руку. Его трясло от гнева, но численный перевес был на стороне врага. Как можно этого не видеть?
– Руби, – с фамильярностью закадычного друга сказал Клэнси. – Идем, нам нужно все обсудить.
Да, – прошептал внутренний голос. – Разве это не лучший выход? Гнев начал потихоньку затухать. Мои пальцы выскользнули из руки Лиама. Внезапно предложение Клэнси действительно показалось лучшим решением – единственно возможным. Конечно, я злилась и немного испугалась, но ведь это был Клэнси.
Клэнси.
Я шагнула вперед, навстречу его улыбке. Он заслужил прощение… Ведь так? Это очень просто. С Клэнси всегда все было просто. Ноги сами понесли меня к нему. Как будто там и было мое место.
Но Лиам оказался против. Как и Толстяк. Я почувствовала, как чьи-то руки вцепились в мой рюкзак. Лиам выступил вперед, закрывая меня собой, и в ту же секунду я забыла, из-за чего хотела вернуться в лагерь. Почему это казалось так важно.
– Прекрати! – крикнул Лиам. – Что бы ты с ней ни делал, остановись!
– Он не… – начал Майк, переводя взгляд с друга на Оливию. Я видела, как она выглянула из-за плеча Лиама. Лицо ее превратилось в злобную маску. Остальные ребята вообще не понимали, что происходит.
– Я ничего не делаю, – ледяным тоном ответил Клэнси. – Это ты ревнуешь к взаимоотношениям, которые сложились между Руби и мной.
Мальчики согласно закивали. Их глаза подернулись дымкой.
– Это ты нарушаешь здесь правила, – закончил он. – Ведь у нас есть такое правило, не так ли, Лив? Если хочешь уйти, сначала нужно спросить меня, верно?
Оливия с неохотой кивнула.
Рука Лиама медленно опустилась. Он сдвинул брови и подался к Клэнси, словно пытаясь расслышать чей-то голос. Я скорее почувствовала, чем увидела, как расслабились его плечи. Он сделал шаг назад, потом еще один, потер лоб.
– Прости… Я просто… Не хотел…
– Ты ведь счастлив здесь, не так ли? – радостно спросил Клэнси. – Не вижу причин, чтобы избегать такой жизни. Просто соблюдай правила. Теперь ты их усвоил и больше не станешь нарушать, так ведь?
– Нет, – сипло ответил Ли. Взгляд его заволокло туманом. Я мгновенно все поняла. Так же, как и Толстяк. Глаза Чарльза сузились от ярости.
– Позволь рассказать, что я думаю о твоих правилах, – голос Толстяка сочился ядом. Отодвинув Лиама в сторону, он выступил вперед. – Ты сидишь в своей комнате и делаешь вид, будто заботишься о всеобщем благе, хотя сам не выполнил ни одной работы. Я вовсе не хочу сказать, что ты избалованное маленькое дерьмо, которое боится запачкать свои нежные девичьи ручки. Но выкуси, говнюк! Тебе меня не одурачить. – Клэнси обратил всю силу своего взгляда на Толстяка, но тот лишь храбро шагнул вперед. – Ты вешаешь всем на уши лапшу о равенстве, якобы мы большая дружная семья и все такое прочее, но сам даже и не думал в это верить, не так ли? Ты не позволяешь детям контактировать с родителями и даже не вспоминаешь о тех, кто сидит в лагерях твоего отца. Даже не слушаешь донесения. Короче, я хочу выяснить, с какой такой стати мы не можем уйти? – Он снова шагнул вперед, не дав Клэнси открыть рот. – Зачем вообще было создавать это место? Чтобы потешить твое эго да дать возможность поиграть чувствами людей? Я знаю, что ты сделал с Руби.