Клэнси наклонился и приподнял меня за ворот рубашки. А потом тряхнул так, что я едва не откусила себе язык, но не сказал при этом ни слова. Выстрелы и крики за окном не трогали его стальные нервы. Он думал о другом. Струйки дыма потекли по полу, клубясь и обволакивая все вокруг. Руки Клэнси без предупреждения отпустили ткань рубашки и скользнули вверх по плечам. Его пальцы любовно сомкнулись вокруг моей шеи. И я была уверена на все чертовы сто процентов, что сейчас он либо меня поцелует, либо убьет.
За дверью послышались шаги. Легкие, но уверенные. Клэнси раздраженно наморщил лоб и посмотрел вверх.
Что произошло в следующую секунду, я так и не поняла. Клэнси вдруг отлетел к полкам, с глухим треском ударившись головой о стену. Стеллажи с макаронами и мукой рухнули на него сверху, образовав на полу здоровенный завал.
Надо мной склонилось лицо Толстяка. Очки его треснули, лицо и рубашку покрывал толстый слой сажи, но в остальном он, кажется, был в полном порядке.
– Руби! Руби, ты меня слышишь? Нам нужно бежать. – Почему он говорил так спокойно? Звуки выстрелов эхом отдавались у меня в ушах. Бесконечная череда взрывов и негромких хлопков. – Ты можешь двигаться?
Я лишь покачала головой.
Стиснув зубы, Толстяк крепко взял меня под мышки.
– Держись, я вытащу нас отсюда. Помогай мне по мере возможности.
Как только мы оказались снаружи, звуки стали громче. Мое сердце отбивало панический ритм.
Воздух наполнился дымом вперемешку со слезоточивым газом. Полыхало все: земля, деревья, крыши общежитий. Лицо и грудь стали горячими. Ветер донес до нас языки пламени, и Толстяку пришлось сбивать огонь с моих джинсов. Он рычал, но тащил безвольное тело дальше. Я пыталась сказать, что лучше меня бросить. Забрать письма из куртки Ли и бежать.
Лиам. Где Лиам?
Сквозь вихри пепла я видела, как люди в черной униформе уводят детей прочь по дорожке, идущей мимо общежитий. Одну девочку вытолкнули из двери прямо в грязь, потом схватили за волосы и поставили на ноги. Двое знакомых парней из дежурной команды вскинули ружья, но красные тут же окутали их огненным облаком.
– СТОЙТЕ, ГДЕ СТОИТЕ!
Толстяк взмахнул рукой, и солдат с треском впечатался в дерево. Я рухнула на землю. Воздух со свистом вылетел у меня из груди. Затем руки Толстяка вновь обхватили меня за грудь, и мы пошли быстрее, чем раньше.
А потом скатились с холма. Толстяк испуганно крякнул. В спину больно впивались ветки и тлеющие угольки. Моя рука ударилась о дерево. Я не видела, куда мы направляемся. Глаза слезились от дыма.
В конце концов я остановилась, рухнув лицом прямо в грязь. Руки и ноги начало покалывать.