Во время утреннего отъезда кругом царила тишина, которую прерывали лишь звуки радио да детский плач где-то в конце автобуса. Малыш, сидящий на противоположном конце нашего сиденья, обмочил штаны, но сообщить об этом стоящей рядом рыжеволосой женщине-солдату не решился. В прошлый раз, когда он робко пожаловался ей, что не ел уже целый день, она просто его отшлепала.
Опуская голые ступни на пол, я надеялась, что коленки будут дрожать не слишком сильно. От голода у меня кружилась голова, и каждый раз, когда сердце охватывала волна страха, это чувство становилось просто невыносимым. Сфокусировать взгляд было почти невозможно, сидеть неподвижно – тем более. Я словно съежилась, пытаясь как можно сильнее вжаться в кресло, а лучше вообще исчезнуть. Связанные руки уже начали терять чувствительность. Попытки расшатать пластиковую стяжку ни к чему не привели. Полоска лишь сильнее врезалась в кожу.
Силы специального Пси-подразделения (СПП) – что-то подобное говорил водитель и остальные солдаты, когда нас забирали со склада.
– По приказу командующего силами специального Пси-подразделения, Джозефа Тэйлора, вы должны следовать за нами, – он протянул мне письменную форму, чтобы я могла убедиться – это правда. Мне пояснили, что разговаривать со взрослыми строго запрещено.
Автобус сильно тряхнуло: он свернул с узкой дороги на еще более узкую и грязную. Те, кому повезло провалиться в сон, тут же проснулись. Мужчины и женщины-солдаты засуетились. Что-то за лобовым стеклом привлекло их внимание.
Первой из детей забор увидела я. Утренний туман окутал окружающий ландшафт голубоватой дымкой. Но к забору это не относилось. Он сиял безупречным серебряным цветом, и ветер со свистом прорывался сквозь распахнутые ворота. Множество мужчин и женщин окружили автобус и, словно эскорт, шли рядом, пока он медленно, сотрясаясь на ухабах, въезжал внутрь. Охрана на пропускном пункте отсалютовала водителю.
Наконец автобус остановился. Нам приказали стоять неподвижно, пока ворота лагеря не закрылись. Засовы с грохотом опустились. Наш автобус не был первым – первый прибыл сюда год назад. Не был он и последним. Последние новобранцы прибыли спустя долгих три года, и к тому моменту лагерь был заполнен до отказа.
Когда в дверях появился солдат в черном дождевике, все в автобусе на мгновение застыли на своих местах. Водитель потянул ручник, и последние надежды на временную остановку канули в Лету.
Это был чудовищный громила. Примерно так в фильмах изображают великанов, а в мультиках – злодеев. Солдат СПП сильно надвинул капюшон на глаза, его лицо и волосы оказались в тени. По-видимому, чтобы в дальнейшем мы не смогли его опознать. Хотя все это было не важно. Он говорил не только от своего имени – от имени всего лагеря.