Лиам тяжело вздохнул, постучав по рулевому колесу. Видимо, решил, что мы движемся в правильном направлении.
– Черная Бетти хорошо движется по прямой, хорошей дороге, но все эти новшества не про нее.
– Я тебе говорил, что надо брать «форд»-внедорожник, – сказал Толстяк.
– Это же кусок… кхм… – Лиам поперхнулся. – Это же настоящее ведро с гайками! Не говоря уже об убогой трансмиссии.
– Минивэн, уж конечно, лучше.
– Да, она взывала ко мне с парковки брошенных машин. Окна Бетти полыхали в солнечном свете, будто луч надежды.
Толстяк фыркнул.
– С чего это ты вдруг стал доверять интуиции?
– С того, что моя интуиция уравновешивает полное ее отсутствие у тебя, мадам Вышивальщица.
– Между прочим, это искусство, – парировал Толстяк.
– Да, в Средние века ты имел бы в Европе большой успех…
– В любом случае, – встряла я (теперь карту было видно лучше), – мы должны быть недалеко от Винчестера. – Я ткнула в точку на западном конце Вирджинии.
– Почему ты так решила? – начал Лиам. – Ты из тех краев? Потому что если…
– Нет, я не из тех краев. Просто, пока вы двое были в отключке, мы проезжали мимо Кейзера и Ромни. И по дороге встретили кучу знаков «Дорога Гражданской войны», а значит, где-то рядом одно из полей сражений.
– Здорово, Нэнси Дрю[12], но в этой части страны дорожным знакам не следует уделять большого внимания, – заметил Лиам. – Не пройдешь и пятидесяти шагов, как наткнешься на место, где проходила армия, или кто-нибудь умер, или жил Джеймс Мэдисон[13].
– Это в Ориндже, – вставила я. – Мы уже близко.
В мягком вечернем свете волосы Лиама казались бесцветными. Он на мгновение задумался и почесал подбородок.
– Так, значит, ты все-таки из Вирджинии.
– Я не…
Он поднял руку.
– Ну хватит. Никто из живущих за пределами штата не знает, где находится дом Джеймса Мэдисона.
Я села обратно. Лиам клюнул на эту удочку.
Это был мамин пунктик. Как школьный учитель истории, она считала своей миссией проехаться со мной и отцом по всем исторически важным местам округа. Поэтому, когда мои друзья устраивали вечеринки у бассейна и ходили в гости с ночевкой, я гуляла по полям сражений, позировала рядом с пушками и реконструкторами в нарядах времен колониальной эпохи. Веселое было времечко. Даже несмотря на укусы насекомых и облезшую от солнца кожу. В первый школьный день я обычно появлялась во всей красе. У меня до сих пор остались шрамы из Антиетама[14].
Лиам улыбнулся темной дороге и включил фары. Тот факт, что в Вирджинии отказались от установки фонарей на дорогах, всегда казался мне проявлением то ли тупости, то ли отчаянной храбрости жителей.