— Почему ты ей солгал?
— Ты советник, а не исповедник. Разве я обязан отчитываться перед тобой?
Рыцарь склонил голову, принимая выпад:
— Не обязан. Но мы должны знать, чтобы правильно вести себя с ней и не сказать лишнего в ее присутствии.
— Не говори ничего и не ошибешься.
— Это правильное решение, — проронил второй Ворон, ниже ростом, сухопарый, в скромном одеянии обеспеченного горожанина. От сородича он отличался широкими угольно-черными бровями, нависавшими над круглыми черными глазами, и седыми до костяной белизны волосами, забранными в хвост на загривке. — Неведение в данном случае — благо. У нас ей пока безопасней. Человеческая королева до нее не доберется, пока мы не будем готовы. Ты не можешь сопротивляться клятве, данной риртонским королям. Даже хаор не способен пресечь черту, прочерченную его же кровью.
— У тебя старческий склероз, сун Ирридан? — фыркнул граф. — Ты тоже забыл, что я не коронован?
Седовласый снисходительно улыбнулся:
— Хорошо, пусть будет — cap. Это формальности, cap Дэйтар, и ты это знаешь. Чувствуешь. И принимаешь. Вся сфера знает и помнит, что ты унаследовал в момент рождения. Хаор — не трон, а власть. Хаор — суть магии Суаф. И вся магия сферы сейчас поставлена на карту. Я позволю себе напомнить: пока ты не надел брачные браслеты, не принес клятвы рода и не смешал кровь и семя с женщиной Верхнего мира, по законам Суаф ты — наш законный правитель. А если женишься на той девушке, будь она хоть принцессой, хоть великой магиней Верхнего мира, ты станешь лишь шитаном, хранителем крови царей и трона Суаф. — Седой Ворон кивнул на узкое боковое окно, из которого были видны стена и копошившиеся на ней люди. — И так — до следующего поколения Орияров. Сколько их уже сменилось со времен нашего позорного поражения? Девять! Но ты — десятый и последний, кто еще связан договором с Риртоном.
Дэйтар, казалось, не слушал. Он не сводил глаз с тонкой фигурки, казавшейся совсем хрупкой рядом с черными плечистыми фигурами воинов. Бледную как снег Тамару усаживали между крыльями огромной черной птицы и пристегивали ремнями к седельным креплениям. Даже отсюда было видно, как Тома нервничает и то и дело оглядывается на старого дворецкого, которого тоже закрепляли в седле на второй птице. Хорошо, что Вороны согласились на унизительное седло и не потащат девушку в когтях. Впрочем, еще бы они не согласились!
— Я слышу это уже в сотый раз, сун Ирридан, — сухо ответил некромант.
— Но еще не принял решения. Почему?
— У меня еще есть время.
— Нет у тебя времени. Об этом мы и хотели поговорить, cap Дэйтар. Но сначала прошу поставить всю мыслимую и немыслимую защиту.