Только один раз я отошел за кофе, и то после многочисленных заверений, что моя жена, мать Джейсона, будет сидеть, не шелохнувшись, и ждать новостей. Кофейный аппарат находился в пределах прямой видимости. Пока кофе наливался в стакан, я не сводил глаз с жены и с сестринского поста, получающего и передающего информацию. И все равно меня мучила мысль, что медсестра, отметившая мое кресло на плане комнаты ожидания, посмотрит в ту сторону и увидит, что оно пустует. Я не выходил в туалет. Мне и не надо было. Видимо, от переживаний почки не хотели работать.
Я наблюдал за другими людьми рядом с нами. Некоторые держали в руках молитвенники, не скрывая своей тревоги, другие прятались за книгами или планшетами, делая вид, что читают. Кто-то раскладывал перед собой еду, готовясь к длительному ожиданию, – этакий жутковатый пикник. Сгорбившись, я сидел в угловом кресле, разглядывая свои руки, стиснутые между колен.
Я в точности знал, что сейчас происходит в операционной. Сидя в комнате ожидания, я представлял ее себе. Я подсчитывал, сколько продлится операция, и на какой стадии она сейчас. Я видел себя – точнее, хотел бы видеть, – стоящим на месте анестезиолога. Я хотел быть в числе тех, кто принимает решения. Хотел сам вводить лекарства в капельницу Джейсона. Хотел контролировать его жизненные показатели. Хотел наблюдать за тем, как сосуды, к которым подбирается хирург, пульсируют при каждом ударе сердца, а оно продолжает работать, поддерживая свой ритм и нагнетая давление.
Я видел себя следящим за цветом крови в операционном поле. Ярко-красная. Насыщенная кислородом. Это хорошо. Видел, как поворачиваюсь к монитору и изучаю пересекающие его разноцветные кривые и, сбоку, цифры, подтверждающие мою визуальную оценку. Я следил за руками хирурга, предугадывая следующее его движение, наблюдал за кончиками инструментов, готовый вмешаться, потому что, когда они пропадали из виду, невидимые мне сосуды могли быть повреждены или прорваны, что грозило осложнениями. Но я сумел бы противостоять любым случайностям.
В комнате ожидания мысли отказываются следовать привычному ходу. Я внезапно вернулся в детство. Вспомнил, как мечтал стать врачом. Я вырос в рабочей семье, и единственным связующим звеном между мной и медициной был доктор, которого я умолял не делать мне уколов. Перед поступлением в медицинский колледж я упросил того же самого доктора бесплатно выдать мне справку о пригодности к учебе – у меня не было денег. Тогда я даже не представлял, какой путь меня ждет.
Я неоднократно бывал свидетелем удивительного мастерства хирургов, а раз или два присутствовал при настоящем чуде. Но в этот день ни мой опыт, ни знания не могли мне помочь. Единственное, чего мне хотелось, это проникнуть через стеклянные двери и оказаться рядом с сыном. Как все, кто ждал вместе со мной, я хотел моего ребенка назад.