— Невесте своей приказывай! — и исчезла в проеме.
Что за бегство трусливого зайца?! Перешел на бег. Аня нырнула на лестницу. Решила по лестнице подниматься на верх, ну там я ее точно словлю.
Выбежал на лестницу, которая была расположена по кругу. Слышал как Аня аккуратно тапочками ступала во время бега наверху.
Неужели не поняла, сколько бы не убегала, все равно поймаю. Аня попыталась сбежать в дверь, ведущую на один из этажей. Не тут-то было. Успел за кисть ее схватить и развернуть пойманное добро спиной к прохладной стене. Вроде аккуратно пытался, она опять зажмурилась сильно.
Руки поставил по бокам от ее лица, чтобы не сбежала опять. Дождался, пока Аня откроет глаза.
— Сколько можно убегать!? — рыкнул. Достала бегать от меня, не отпущу все равно. — Что ты здесь забыла со Шмонтом?
Совсем не хотелось злиться, когда видел приоткрытые влажные губы, или чувствовал теплое дыхание на руках. Девичья грудь вздымалась тяжело, приподнимаясь из выреза. Подол ее платья касался моего колена, которое я поставил между ее ногами к стене, чтобы совершенно точно не сбежала. Наклонил голову с определенной целью, весь контроль слетел к Бастардам! Потянулся к ее губам, на что Аня, будто испуганно вжалась лопатками в стену.
POV Вильмонт.
У него очень страшные глаза, как будто сейчас съест, в таком состоянии он способен на что угодно. Очень ясно вспомнила момент в туалете Белесье, такое же бешенство было в его глазах и движения были такими же резкими. Он же не потащит никуда? Дима обещал.
— Я приехала с другом, а вот, что ты здесь делаешь в компании с невестой мне очень интересно? — собрала остатки силенок и поинтересовалась у губ и кадыка Димы.
Была абсолютная тишина, будто все посетители отеля разом вымерли, решили предоставить нам уединение. А почему Дима не отвечал? Подняла голову вверх. Голубые эти внимательные точки быстро изучали мое лицо и создавалось впечатление, что бегали по мне. И тут увидела, какое-то подозрительное дерганье мышц на его лице, в районе ямочек, они то появлялись, то исчезали, будто не мог выбрать, какую эмоцию изобразить. И гад рассмеялся внезапно, отсоединив одну руку от стенки, прикрыл ею лицо и протер переносицу. При этом не прекращал «ржач». Именно ржач, потому что очень хотелось боковой стороной ладони стукнуть ему по макушке, чтобы заткнулся.
— Это ты из-за нее такая обиженная ходишь? Ревнивая Аня страшнее взрывчатки!
Он подхватил меня под попой и подбросил, ноги мои самолично положил к себе на поясницу и как обычно максимально приблизил наши тела.
— Это все равно, что ревновать меня к … не знаю кому… к сигаретам наверное, — шептал в шею, когда носом опасно медленно будоражил воображение. Опять бедрами провел по мне «там». Вечно он заведен, поговорить с ним не реально.