С каждым днем погода становилась все пасмурнее. В межсезонье горы совсем неприветливы. Листья на деревьях постепенно окрашивались в багряный и золотистый цвета, только-только начиная осыпаться.
Дэвид с ней не разговаривал.
Он буквально застрял у нее в голове. Его шаги доносились сверху, но это было единственное, что она от него слышала. Он почти перестал появляться в общей комнате и на кухне, а если их пути пересекались, смотрел в сторону.
Она открывала книгу, пялилась на страницу, совершенно четко осознавая, что ни слова не понимает. Снова и снова силилась дочитать до конца, но слова ускользали и мысли путались. Ее эссе не шли дальше набросков. Конечно, из-за недавних событий ей делали маленькие поблажки, но так не могло длиться вечно.
Ничто из этого не укрылось от цепкого внимания Джанелль, и как-то вечером она затащила Стиви в свою комнату и усадила на кровать.
– Ты вообще собираешься мне рассказать, какого черта с вами происходит? – спросила она.
– Что?
– Вы с Дэвидом.
Стиви заморгала.
– Думаешь, мы не в курсе? – продолжала Джанелль. – Все знают. Нет ничего более очевидного, чем вы двое. Так в чем дело?
– Мы целовались…
– Ну, я так и поняла. А дальше что?
Стыд – ужасная штука. Вот Джанелль никогда не стала бы шариться в комнате у Ви. Конечно, Ви не была чокнутой лгуньей, но даже если бы и была, Джанелль все равно так не поступила бы. Джанелль следует моральным нормам, она честная. А Стиви – всего лишь беспринципная идиотка.
Джанелль ждала ответа, а когда поняла, что ничего не дождется, ее взгляд потух.
Потух он и у Элли с Нейтом.
Элли отреагировала на смерть Хейза так, что пустилась во все тяжкие – ее стало слишком много. По утрам «Минерва» просыпалась под душераздирающие вопли Руты. Когда однажды горгульи «Минервы» и некоторые статуи предстали в театральном гриме, всем было понятно, чьих рук это дело. Выпивки, ванн и французской поэзии тоже стало еще больше.
А Нейт скрылся в туманных горах своего воображения. Теперь он постоянно читал, избегал любого разговора, часто садился обедать один. Как-то раз Стиви отыскала его за маленьким столиком уткнувшимся в трилогию «Земноморье». Он ковырял вилкой тефтели из индейки и пасту.
Стиви пододвинула стул и поставила на край стола свой поднос с лазаньей и салатом под кленовым сиропом. В конце концов она проиграла битву с этим символом Вермонта.
– Привет, – сказала она.
Нейт продолжал пялиться в книгу.
– Привет, – буркнул он.
Она демонстративно смотрела на него и ждала, когда он отложит книгу, но он не сразу это сообразил. Аккуратно заложив страницу салфеткой, он закрыл книгу и положил ее на стол. Нейт берег переплет книг и никогда не клал их в развернутом виде обложкой кверху.