Сейчас у Стиви на руках были не просто домыслы и догадки, а реальная информация. Она могла бы пойти и рассказать все Ларри, но он уже предупреждал ее не играть в детектива. Она обязательно пойдет к нему, но только когда поймет, что означает эта информация. И Стиви начала составлять списки.
Факты:
Кто-то взял пропуск Джанелль от базы творчества, когда мы были на йоге.
Кто-то использовал пропуск, чтобы следующей ночью, в 1.12, проникнуть в мастерскую. В это же время из контейнера исчезло семь брикетов сухого льда.
На пропуске были отпечатки пальцев Хейза.
В это же время Хейз говорил с Бет по скайпу.
Хейз соврал насчет «Конца всего».
Большая вероятность:
Хейз не сам написал сценарий к «Концу всего», по крайней мере, не в одиночку.
Заключения:
Хейз зачем-то взял пропуск, но он был не единственным, кто проник в мастерскую.
Вопрос:
Зачем Хейз развернулся и пошел в туннель?
Знал ли он тогда, что там сухой лед?
Просил ли он кого-либо принести его туда?
Утром Стиви сидела на анатомии и стеклянными глазами пялилась на скелет, по которому Пикс объясняла строение нижних конечностей. Она чувствовала, что переходит в состояние чуткой настороженности. Головка бедренной кости была похожа на шляпку какого-то непонятного гриба. Стиви мысленно поворачивала ее и так и этак, изучая все ямки и бугры. Вот большой вертел бедренной кости. Малый вертел. Головка соединяется с вертлужной впадиной и той штукой в тазу – как ее… – да, седалищным бугром…
Стиви подперла ладонью щеку и уставилась в тетрадь. Названия костей, нацарапанные каракулями, выглядели какой-то тарабарщиной. Она подумала о Хейзе, его коленках и вдруг ясно увидела его сидящим на корточках на полу.
На литературе Стиви клевала носом и была разбужена вопросом о стихотворении «Любовная лирика Альфреда Пруфрока» Томаса Элиота («Как ты думаешь, Стиви, что могут означать слова Элиота “уж вечер небо навзничью распяло, как пациента под ножом наркоз”»? Ответ: «Что он… устал?»).
Девушка съела ланч в одиночестве, слушая, как за соседним столиком ребята обсуждают «Тихую вечеринку», которую вечером устраивали в Гранд-Хаусе.
Она продолжала продираться сквозь день, пытаясь переварить все, что накопил ее мозг. К тому времени, как началось занятие по йоге, Стиви с трудом держалась, чтобы не заснуть. Она вытащила из кучи в углу свой бордовый коврик и оставила место рядом с собой для Джанелль, но не заметила, как кто-то его занял. Когда Джанелль вошла и увидела, что Стиви устроилась без нее, она молча перешла в другой угол комнаты.
Занятие закончилось, и подруга исчезла из класса, прежде чем Стиви смогла ее поймать.