Ворачека признали виновным по всем пунктам.
Вечером после оглашения приговора Эллингэм вошел в комнату Роберта.
– Мы сейчас же идем в суд, – сказал он. – Я хочу с ним поговорить.
Роберт схватил шляпу и вышел за ним на улицу. Их появление вызвало очередной ажиотаж у журналистов. Многие из них ужинали на открытых террасах ресторанов или просто закусывали сэндвичами на траве, но, увидев магната в сопровождении секретаря, вскочили со своих мест и бросились за ними по Черч-стрит, атакуя вопросами.
Ворачека не рискнули держать в обычной тюрьме, все-таки дело получило небывалый размах и общественный резонанс, поэтому камеру для него обустроили в подвале соседнего с судом здания, в котором располагались почта и таможня. Там их встретил Джордж Марш.
– Нам сюда, – указал он на темный коридор, в конце которого начинались ступеньки, ведущие вниз.
Несколько охранников провели Роберта и Эллингэма в подвал мимо сортировочных комнат, набитых мешками с корреспонденцией, в пустые глубины помещения. Здесь, в маленьком закутке, огороженном специально сваренной решетчатой дверью, на грубо сколоченной скамье, сидел тот, кого признали виновным в чудовищном преступлении. Это был маленький, щуп-
лый человек с узкой бородкой, дерзко торчащей вперед, и цепким взглядом. Коричневый комбинезон из грубой ткани болтался на нем как мешок. Роберту было ясно, что Ворачек давно не мылся: по́том разило на несколько метров.
В углу камеры была раскладушка, а по нужде он, видимо, ходил в ведра, стоявшие рядом. Окон не было; тусклый коридорный свет не мог до конца разогнать темноту, так что в камере царил полумрак.
– А тебе здесь обеспечили безопасность, – сказал Эллингэм вместо приветствия.
Антон Ворачек заморгал и выпрямился на скамейке. Один из охранников принес Эллингэму стул, и тот поставил его прямо напротив решетки.
– Скажи мне, где она, – глухо произнес он. – Кто тебе помог? Ты ни за что не справился бы один.
Ворачек молчал и смотрел куда-то мимо Эллингэма. С час они просидели, не говоря ни слова и разглядывая друг друга. Роберт и Марш курили в стороне, иногда прохаживались вдоль коридора, но ни разу не нарушили молчания.
– Тебя посадят на электрический стул, ты же знаешь, – наконец произнес Альберт Эллингэм.
Антон Ворачек поднялся со своего места, медленно подошел к решетке и с силой сжал прутья.
– Какая тебе разница, кто я? – сказал он. – Такие, как ты, каждый день уничтожают таких, как я.
«Какая разница, кто я? – подумал Роберт. – Звучит странно».
– Это твой последний шанс, – сказал Эллингэм.
– Шанс? – усмехнулся Ворачек. – На что?