Памятка
— А теперь давай за дядю Толю.
— За дядю Толю? Не пьют за мертвых-то.
— Ерунда! Дядя Толя для меня и мертвый живее всех живых. Знаешь, как он погиб? В сорок втором году дядя Толя попал к немцам в плен, но его как местного жителя (мы родом с Крыма) отпустили, и он стал работать на электростанции техником. Там, где и до войны работал. И вот нашлись суки — выдали дядю Толю гестапо… Связь с партизанами, секретарь парткома… Дядя Толя действительно был связан с партизанами, но секретарем парткома никогда не был. Выпивоха, скандалист, первый хулиган в поселке — да его на пушечный выстрел к партии не подпустили бы, даже если бы и хотел.
Вот перед смертью, когда уж на расстрел повели, дядя Толя и послал прощальный привет бабушке, своей матери. Сперва хотел было записку, да бумаги не привелось, ну он и выдрал из головы клок волос с кожей. Понимаешь? Выдрал и со знакомым из охраны передал.
Бабушка до девяноста пяти прожила. А когда умирала, передала эту памятку самому младшему в нашем роду.
Из войны
— Я не люблю про войну вспоминать. В школу зовут на вечер — нет, говорю, я думать про войну не могу, а не то что рассказывать.
В сорок втором меня призвали, восемнадцать полных не было, и на Волховский фронт, в минерный батальон из девушек. По ночам от мин расчищали нейтральную полосу, подготавливали для наступающих танков и пехоты. Мины свои, мины немецкие — поди, угадай, как они установлены. Ну и рвались.
Много наших девушек подорвалось, многие калеками стали. Под Москвой живет моя подруга, двадцать третьего года рождения. Зоя. Без обеих ног.
Раз прислали к нам парней-казахов. Ничего не умеют. Один — ночью было — кричит с полосы:
— Где тут мины? Ничего не видно.
— Зоя, говорю, иди. Помоги ему.
Зоя только ступила — бах.
На моей, на моей совести эта девушка. Я дала двести грамм крови, а ног не дашь. Теперь вот все пишет: приезжай да приезжай. А как я поеду? Как ей в глаза гляну?
Встреча
Раненного студента солдата кладут на операционный стол. Он приходит в себя, открывает глаза, но бред еще не прошел: он видит только глаза, серые, большие — на простыне — так воспринимается им она в халате.
Потом узнает ее. Ему стыдно своей наготы. И т. д.
Стойкость
Замужняя женщина встречается с другом своей молодости. Она до сих пор любит его, любит и он ее.
Однажды, после пожара, когда они остались вдвоем в лесу, на лугу — или на сенокосе — женщина так расчувствовалась, что готова была отдаться. Но она вспомнила, что сейчас война, что ее муж, пусть она его и не любит, проливает кровь на фронте и что изменить ему сейчас — величайший грех. Она напряжением всей своей воли, всех своих душевных и телесных сил «удерживается» от падения.