Тэлли обернулась и объявила:
– Я сделаю это. Возьмусь за рукоятки.
Фаусто и Зейн изумленно уставились на нее, но Зейн тут же улыбнулся.
– Хорошо. Мне будет спокойнее, если это будешь ты.
Тэлли облизнула пересохшие губы.
– Почему?
– Потому что я доверяю тебе. Не хочу дрожать от страха.
Тэлли вдохнула поглубже, стараясь сдержать подступившие слезы.
– Ну… типа, спасибо.
Наступила тягостная пауза.
– Ты уверена, Тэлли? – наконец осведомился Фаусто. – Я могу взять это на себя.
– Нет, это должна сделать я.
– Ну все, хватит тянуть.
Зейн швырнул на пол зимнее пальто, размотал шарф и снял перчатку. Его оголенная левая рука выглядела маленькой и хрупкой на фоне темной массы штамповочного станка. Зейн сжал пальцы в кулак и, сморщившись, опустив руку в ведерко. Ледяная вода начала забирать тепло из его тела.
– Приготовься, Тэлли.
Тэлли бросила взгляд на рюкзаки, лежавшие на полу, пощупала, на месте ли датчик, прикрепленный к колечку на пупке, еще раз посмотрела на стоявшие у входа в мастерскую скайборды. Проводки на днищах летательных досок были разорваны. Следовательно, скайборды исчезли из поля зрения городской информационной системы. Можно трогаться в путь. Тэлли посмотрела на свой браслет. Как только браслет Зейна будет разрушен, сигнал слежения сразу прервется. Нужно будет, не теряя ни секунды, сломать ее браслет и сматываться. Даже до окраины города путь предстоит неблизкий. По всему острову два десятка «кримов» ждут команды, готовые рассеяться по окрестностям и запутать погоню. Каждый захватил с собой «римскую свечу» с определенным сочетанием цветов – лиловым и зеленым. Вспышка будет означать, что Зейн и Тэлли свободны.
Свободны!
Тэлли уставилась на рычаги штамповочного пресса. От волнения у нее опять пересохло во рту. Рукоятки из жизнерадостно-яркого желтого пластика напоминали джойстики компьютерных приставок. Каждая была снабжена жирной кнопкой. Взявшись за рукоятки, Тэлли ощутила мощь готовой к работе машины. Они чуть вибрировали, словно сверхзвуковой самолет прогревал двигатели. Тэлли попыталась представить, как нажимает на кнопки, и не смогла. Но аргументов у нее уже не осталось, да и времени на обсуждение тоже. Продержав руку в ведерке долгие тридцать секунд, Зейн вытащил ее.
– Если услышишь, что металл трескается, зажмурься, – произнес Зейн совершенно будничным тоном. – От холода он станет хрупким.
«Теперь уже все равно, что слышит браслет, – догадалась Тэлли. – К тому времени как кто-то поймет, о чем мы разговариваем, мы уже будем на полной скорости мчаться к Ржавым руинам».