Тэлли вздохнула, завязала непросохшее пальто рукавами на поясе и вскинула на спину рюкзак. Какой смысл гадать, где теперь остальные беглецы? Ей оставалось только пробираться к руинам и молиться, чтобы удалось застать там хоть кого-нибудь.
Больше идти было некуда.
Путешествовать по дикому лесу оказалось очень тяжело. Каждый шаг приходилось отвоевывать. Когда Тэлли жила в Дыме, она чаще всего летала на скайборде, а если и ходила пешком, то не напролом, а по протоптанным тропам. Но теперь ей следовало самой прокладывать себе путь среди дикой природы, враждебной и непокорной. Густой подлесок стоял стеной, колючие кусты цеплялись за одежду, царапали и кололи кожу. Тэлли то и дело рисковала оступиться, поскользнувшись на извилистых корнях.
Со всех сторон слышался шелест капели. Сосновые иголки сверкали инеем, но он постепенно таял на солнце и лес окутывала холодная искристая дымка. Тэлли словно очутилась в волшебном ледяном дворце. Тут и там сквозь хвойные кроны пробивались яркие солнечные лучи. Дымка делала их видимыми, и казалось, будто в землю вонзались копья из чистого света. Однако вся эта красота была не очень-то дружелюбна – стоило Тэлли задеть ветку, как на голову обрушивался ледяной душ. Осенью, когда она искала Дым, ей пришлось пересечь местность, где все растения были вытеснены орхидеями – продуктом генной инженерии ржавников. Печально, конечно, зато ходить по цветущим полям было не в пример легче. Иногда Тэлли казалось, что она может понять ржавников с их стремлением уничтожить природу, которая бывает той еще врединой.
Тэлли упрямо пробиралась сквозь лес, и чем дальше, тем больше ей казалось, что лес ополчился против нее. Колючие заросли ежевики словно нарочно вырастали именно там, где, если верить навигатору, пролегал путь к цели. А в других местах густой подлесок гостеприимно расступался, предлагая легкие тропы, которые уводили в сторону от нужного направления. Ни о каком движении по прямой не могло быть и речи. Это была природа, а не какое-нибудь скоростное шоссе ржавников, идущее напрямик через горы, пустыни и все, что попадется на пути. Но ближе к вечеру Тэлли обнаружила, что все же вышла на тропу – одну из тех, какими пользовались предки ржавников тысячи лет назад. Дэвид когда-то рассказывал ей, что большинство древних троп протоптали животные. Даже оленям и волкам не нравится продираться сквозь девственную чащобу. Как и люди, звери поколение за поколением придерживались одних и тех же путей.
Правда, Тэлли всегда думала, что заметить звериную тропу в лесу способен только Дэвид, который вырос на лоне природы и в общем-то мало чем отличался от далеких предшественников ржавников. Но по мере того как тени вокруг нее начали удлиняться, Тэлли стала замечать, что тропа виляет все меньше и идти по ней становится легче. Казалось, кто-то бесхитростно прорубил проход через лес.