Стоянка оказалась не такой уж большой – десяток глинобитных хижин с тростниковыми крышами, рядом с каждой из которых дремало по нескольку козочек. Тут и там виднелись маленькие огороды, озаренные светом звезд. В самом центре деревни стояла хижина побольше – амбар или общий склад. Более крупных построек Тэлли не заметила.
Границу поселения обозначали сторожевые костры и посты вооруженных дозорных. Добравшись до дома, охотники осмелели и громкими криками возвестили своих сородичей о том, что они вернулись, да не одни, а с… э-э… гостьей.
Из хижин начали выходить люди. Деревня постепенно просыпалась, гомон усиливался. Лесные жители окружили Тэлли со всех сторон, но взрослые слишком близко подходить не решались. Их словно отпугивала ее красота, и они даже старались не смотреть на нее.
А вот детишки, напротив, вели себя смелее. Некоторые из них отваживались дотронуться до нее, прикоснуться рукой к ее серебристому пальто, а потом быстро отбегали к толпе взрослых. Странно было видеть детей здесь, в такой глуши. В отличие от взрослых дети показались Тэлли почти нормальными. На их коже пока не было заметно признаков плохого питания и болезней, да и вообще, в городе ведь тоже никого не оперировали раньше шестнадцатилетия. Так что в асимметричности лиц и легком косоглазии детей для Тэлли не было ничего особенного. Нормальные рожицы, и притом вполне смышленые. Тэлли опустилась на колени и протянула руку, позволяя самому храброму малышу опасливо провести пальцами по ее ладони.
Еще ее удивили женщины. Поскольку все мужчины без исключения носили бороды, представительниц прекрасного пола было видно издалека. Женщины держались на расстоянии, присматривая за самыми маленькими детьми, и мало какая из них осмеливалась бросить взгляд на Тэлли. Несколько женщин разводили огонь на месте большого кострища посреди деревни. Тэлли обратила внимание на то, что никто из мужчин не удосужился им помочь.
Тэлли смутно помнила из школьных занятий, что до наступления эпохи ржавников существовало традиционное разделение труда между мужчинами и женщинами. И при этом вроде бы женщинам доставалась самая грязная работа. Даже некоторые ржавники долгое время придерживались этого обычая. У Тэлли неприятно засосало под ложечкой.
«Надеюсь, богинь они работать не заставляют», – подумала она.
А вообще-то… С чего это они вдруг решили, что она богиня? Охотники вернули ей рюкзак со всем содержимым, но пока никто из них не видел ни зажигалки, ни прочих чудес техники. Им хватило лица Тэлли, чтобы причислить ее к божествам. Неужели богу достаточно иметь смазливую мордашку? Насколько Тэлли разбиралась в мифологии, нужно было что-то еще…