Спустя четверть часа появился эшелон. Немцы словно чувствовали опасность. Состав шёл с небольшой скоростью, а перед тяжеловесным локомотивом были прицеплены две платформы. Одна – с запасными шпалами, обрезками рельсов, краном-стрелой. Под навесом сидели человек шесть путейцев-ремонтников, наши русские мужики, некоторые – совсем молодые.
На второй платформе стояли 37-миллиметровая зенитка и спаренный крупнокалиберный пулемёт. Фельдфебель в каске внимательно наблюдал в бинокль за небом. Расчёты сидели, готовые в любую минуту открыть огонь.
– Ну, разгоняйся, чего плетёшься, – сжимая кулаки, бормотал сержант Андрей Постник, а Трунов тревожно переспрашивал Фёдора Кондратьева:
– Ремонтники погибнут… как же так? Они первые под взрыв попадут.
Зам. командира отряда, повернувшись к нему, оглядел офицера странным взглядом:
– Наверное, погибнут… и что теперь?
– Предупредить бы их как-нибудь.
– Иди прогуляйся к насыпи, помаши рукой, пожалей их на прощание.
– Зачем вы так?
– Душевный ты парень, я погляжу. Только забыл, для чего тебя сюда забросили. Здесь и нас не щадят, и мы про жалость забыли. На состав повнимательнее глянь. Обидно, если такую добычу упустим.
Было понятно, почему не разгонялся эшелон. На платформах стояли танки. Новые утяжелённые Т-3 и Т-4 с длинноствольными орудиями и броневыми экранами по бортам. Машины были прикрыты брезентом, но Кондратьев угадал очертания новых немецких танков. Кажется, они появились впервые под Сталинградом, когда генерал-полковник Герман Гот пытался прорвать кольцо окружения и спасти Шестую армию Паулюса.
– Штук сорок танков, – пробормотал сапёр Андрей Постник. – Не считая грузовиков и тягачей.
Один из ремонтников, молодой парень в замасленной спецовке, поднялся, чтобы размяться. Перекинулся фразой с приятелем и вдруг исчез. Фонтан щебня, земли и дыма подбросил ремонтную платформу, разламывая на части.
Перевернуло и покатило по насыпи смятую зенитную платформу. Сорвало со станка 37-миллиметровку, кричал раздавленный артиллерист. Перекрывая остальные звуки, захлёбывался рёвом выпускной клапан паровоза, торопясь выпустить пар. Бешено вращались в обратную сторону колёса, чтобы локомотив не влетел в воронку.
Не получилось. Многотонный локомотив с распластанным орлом на кабине въехал в воронку и опрокинулся на крутую насыпь. Вывернул вращающимися колёсами рельс, несколько шпал и дважды перевернулся. Выбило дверцу котла, и пламя охватило смятую кабину.
Вместе с паровозом слетели вагон и две платформы с танками. Массивная башня Т-4 ползла по щебню, а корпус, обрывая гусеницы и выламывая колёса, скатился вниз.