Катастрофа! Если бы не тот чай с коньяком, в жизни бы не додумалась к нему в постель забраться.
Леха с Игорем стояли очень далеко, переговаривались и смотрели в мою сторону. Понятно, обсуждают, о чем меня тут пытают. Горан – поближе, но тоже не может слышать разговор. Некромант сосредоточен, выжидает. Возможно, страхует меня. Да, он единственный способен повлиять на решение капитана.
Рядом с нами – никого. Даже полицейских нет. А я-то гадала, почему Андрей Валентиныч меня в любой свободный кабинет не отвел для беседы. Не отвел, потому что нас никто не слышит. Ну, или Горан постарался.
– Пойдемте-ка поговорим более обстоятельно, – вдруг сказал капитан, отчего я дернулась.
Ага, значит, Горан ни при чем.
Мы устроились в самом дальнем из кабинетов английского: Андрей Валентинович – за столом преподавателя, а я – за первой партой среднего ряда, напротив служителя порядка.
У полиции уже после второй смерти возникли подозрения. Иначе откуда бы капитану знать о параллели с Джеком-потрошителем и уж тем более помнить имена его жертв.
– Объяснитесь, – наконец толкнул он ко мне бумажку с моими же записями.
Подвинула к себе листок, заглянула в него еще раз:
Марта Тэбрем, 7 августа 1888 года – 7 апреля 2015 года
Мэри Энн Николс, 31 августа 1888 года – 1 мая 2015 года
Энни Чепмен, 8 сентября 1888 года – 8 мая 2015 года
Следовательно!
Элизабет Страйд и Кэтрин Эддоус, 30 сентября 1888 года – 30 мая 2015 года
– Простите, а что непонятно? – не слишком любезно поинтересовалась я. – От даты лондонской смерти отнимаете четыре месяца – получаете дату московской смерти.
Через пару дней, а это было утро вторника, перед университетом творилось нечто невообразимое.
Несколько полицейских машин, «Скорая», непонятный белый грузовик с морозилкой на крыше. Толпа студентов, преподаватели – многие курят, нервно переговариваются. Черт-те что!
Я огляделась, ища глазами знакомых. Моя обожаемая подруга Ланка! Она нервно переступала с ноги на ногу, то и дело поправляла рукой косу, разговаривая с девчонкой, которая на два курса младше нас.
Я подошла, поздоровалась с обеими и обняла Ланку за плечи.
– Чего стряслось-то? Откуда столько народа?
– Ты не знаешь?! – глаза Ланкиной собеседницы расширились от возбуждения. Видимо, произошло нечто из ряда вон выходящее, и она мечтала поделиться новостью с только что прибывшей, необремененной информацией мной.
Конечно, я ничего не знала. Откуда бы? Я всего пару-тройку минут назад вышла из метро и добежала по мокрому от дождя асфальту до альма-матер. Горан явно уже в университете – его «БМВ» я видела на стоянке – а я только-только появилась.