– Здрасте, Валера! – вспомнила я про воспитанность, пока он крутил руль в поисках более-менее уединенного места. – Вы меня напугали. И сейчас пугаете.
Валерий плавно нажал на тормоз, выключил мотор и взял меня за руку.
– Раз волнуетесь, проверяйте намерения. Знаю, вы умеете.
Ох, не хватало сейчас глаза закрывать, прислушиваясь к ощущениям. Но и с открытыми глазами я кое-что уловила. Впрочем, это не новость: сама догадывалась.
– Это вы положили мне в дорожную сумку мобильник и записку.
Пауза.
– Да.
Подумал и добавил:
– Более того, это я собрал ваши вещи и отвез на Киевский вокзал.
– Вы?! – не веря ушам, воскликнула я.
Мои глаза расширились, рот приоткрылся от коктейля из неловкости, страха и удивления. Я дернулась, глубже вжалась в спинку кожаного кресла и уставилась перед собой, чувствуя, как полыхнули щеки.
Если вещи собирал Душин… если… значит, он видел и кружевное белье, и красивую одежду, значит…
– Вы знаете, – даже не прошептала, а прошелестела я.
Повисло неловкое молчание: тяжкое, долгое, неуверенное, осязаемое каждым нервом.
Почему он не говорит? Я набралась смелости и повернулась к Душину. Он тоже смотрел перед собой, а еще закусил нижнюю губу и бессмысленно упирался в руль заглушенной машины.
Покашлял, прочищая горло, и ответил наконец:
– Знаю.
И потому изменил отношение ко мне. Об этом не стоит говорить вслух. Это подразумевается, но во имя спокойствия нас обоих не должно быть озвучено.
– Наверное, такое развитие событий можно было предугадать, – решил добавить Душин, отпуская руль, – ведь студентки не жили у него по выходным… но я не придал значения.
Ага, и еще пожелание это мое: влюбиться взаимно, чтобы забыть Игоря. Душин прочувствовал мое стремление и проникся. Вдвойне неловко. Неужели у нас могло что-то получиться, сложись жизнь чуть иначе? Неужели я бы ответила Душину взаимностью, если бы не…
– Ладно, к делу, – в голос Валеры вернулись уверенные ноты, так свойственные их фамилии? магической династии? А, неважно.
Поисковик поднял подлокотники между нашими сиденьями и водрузил на освободившееся место дорожную сумку – близнеца той, что пылилась в ячейке на Киевском вокзале.
– Он вам передал.
Нет смысла спрашивать, кто такой он. Государь, конечно.
– Что здесь? – по-деловому спросила я. Уверенность возвращалась не только к Душину, но и ко мне.
– Здесь триста тысяч у. е. Примерно, – молодой человек расстегнул дорожную сумку и стал демонстрировать пачки банкнот. – Есть доллары, есть евро, а вот рубли.
Я опустила руки на шуршащие бумажки, стараясь втиснуть обратно в утробу сумки, причем впихивала вместе с руками Валерия.