Нет, идти рано. Я застыла в одной позе и долго прислушивалась. Тишина, едва нарушаемая подрагиванием работающего на кухне холодильника и еле уловимым шумом проезжающих за окнами машин. Никого нет. Можно отпустить эфирку для надежности, но Государь ее все равно засечет – нет смысла.
Так, стоп! Квартира пуста – я это чувствую. Не стоит себя накручивать раньше времени.
Я не шла – кралась. Кралась, как воровка, как мышь, как получившая шанс сбежать жертва маньяка.
Открывала двери медленно, пальцами, стараясь не создавать шума, хотя это противоречило и логике, и моим магическим навыкам. Коридор, туалет, ванная. Вещей Катерины нет – это понятно.
Покончил с собой выстрелом в висок? Должны же остаться какие-то следы. Я хотела прокрасться в спальню, но увидев, как шелохнулась кухонная занавеска, замерла и едва не завопила.
Фух, это всего лишь приоткрытое окно, ничего страшного. Лея, держи себя в руках. От дуновения ветра занавеска вновь качнулась – я вскрикнула и начала подвывать, как человек, который приближается к объекту неконтролируемого страха. Тюль чистый, а вот в складках шторы… Сделала пару неуверенных шагов, зажимая рот ладонью. Под углом видно пятно потемневшей крови и какие-то светлые вкрапления. Нагнулась, присмотрелась и зарыдала. Похоже на кусочки мозга. Или инсценировка чрезвычайно достоверная, или Горан убит, или… Нет, я почему-то не верю, что он сам пустил себе пулю.
А что на полу? Нет, это выше моих сил! Бежать! Бежать отсюда к чертовой матери! Я кинулась в прихожую и замерла. А вдруг дверь опечатана? Считают, что это самоубийство, да, но Горану приписывают пять жертв. Значит, полиция еще заявится, чтобы перевернуть все вверх дном. Весьма вероятно, что с той стороны листы со штампами. Нельзя.
Я могу только телепортироваться. В сочинскую квартиру? Невозможно! Я сойду с ума, если сегодня же, сейчас же все не выясню! В конце концов, настрою телепортер так, чтобы при малейшей опасности исчезнуть за секунду. Узнаю все, нажму на кнопку – и только меня и видели.
В актовом зале я должна погибнуть? Хорошо. Стало быть, все ответы будут именно сейчас и именно в университете.
– Вы?! – не веря ушам, воскликнула я.
Мои глаза расширились, рот приоткрылся от коктейля из неловкости, страха и удивления. Я дернулась, глубже вжалась в спинку кожаного кресла и уставилась перед собой, чувствуя, как полыхнули щеки.
Если вещи собирал Душин… если… значит, он видел и кружевное белье, и красивую одежду, значит…
– Вы знаете, – даже не прошептала, а прошелестела я.
Повисло неловкое молчание: тяжкое, долгое, неуверенное, осязаемое каждым нервом.