– Но, если помоете посуду, буду вам очень признателен.
Я усмехнулась. Понятно, цари не любят возиться с грязными тарелками.
– Помою-помою, мне не сложно, – я поднялась с насиженного места и начала переставлять чашки, блюдца и тарелки с приборами к раковине.
– Александрова, ваше имя как-то связано с…
– Нет, – перебила, не дослушав до конца. – К «Звездным войнам» не имеет никакого отношения.
– Почему никто не называет вас Элей? Не нравится такой вариант?
Я неопределенно повела плечом, намыливая губкой одну из тарелок.
«Эля» звучит симпатично. Хуже, чем «Лея», на мой вкус, зато «Элечка, Элька» куда лучше, чем «Леечка, Лейка». Я внутренне содрогнулась от своего поливочного прозвища.
– Буду называть вас Элей. Александрова – слишком официально.
– Да хоть горшком назовите, только в печку не ставьте, – бросила я. – И, Горан Владиславович, большая просьба…
– Слушаю.
– Перестаньте лезть мне в голову и читать мои мысли! – с раздражением сказала я, стукнув вымытым блюдцем о дно раковины. Блюдце уцелело. Жаль.
Судар поднялся и, подойдя ко мне, стал брать чистую посуду, вытирать насухо полотенцем и убирать на место.
– Эля…
Я вздрогнула, когда теплый хрипловатый голос произнес уменьшительный вариант имени. Звучало неплохо.
– …вы и сами в состоянии понять, когда я лезу к вам в голову, разве нет?
Я молчала, ожидая продолжения.
– Сколько раз за последние сутки вы чувствовали мое вмешательство?
– Один, – честно призналась я. – Когда велели собрать вещи и одеться.
– Вот именно. Не придумывайте то, чего нет, – терпеливо объяснял профессор. – У вас очень живая мимика. По ней легко читается ваше настроение, эмоции, а остальное легко додумать.
И добавил через паузу:
– Давайте присядем. Сейчас вы полностью пришли в себя. Расскажите о ваших злоключениях в подробностях.
И я рассказала, не упуская ни малейшей детали.
Государь слушал молча, внимательно, вникал в каждое слово, ни на что не отвлекаясь и не отрывая от меня взгляда. Перебил лишь один раз, ближе к концу повествования, когда я упомянула о наполнении линзы временем.
– То есть время вы добыли, но молчали до сих пор? – внезапно хлопнул он ладонью по столу.
Я уставилась на него ошалевшими глазами.
– Горан Владиславович, а сами вы как думаете? Зачем я тогда все круги ада прошла?
– Ну Александрова, ну вы даете! – в голосе слышалось неподдельное восхищение, которое исчезло так же быстро, как и возникло. На лице научрука мимолетная эмоция, долетевшая до моих ушей, не отразилась вовсе.
Однако мне хватило наглости прервать рассказ. Я наклонилась вперед, положила руки на стол, сцепив пальцы в замок, и вопросительно, с долей недоумения уставилась на черного мага, ожидая объяснений. Точнее, не ожидая, а надеясь на них. Рассчитывать, что Судар снизойдет до откровенного ответа студентке, было наивно, но, как оказалось, небезнадежно.