— Возвращайся к отцу! — сказал я.
И при этих словах она вздрогнула, моргнула растерянно, попятилась к дверям.
— Нам говорить больше не о чем. А его ты можешь утешить. Пусть спит спокойно. — Я усмехнулся. — Если сумеет, конечно… С Москвой у меня все кончено, — я уезжаю!
— Куда? — спросила она, глотнув воздух.
— Туда, откуда приехал… Возвращаюсь на круги своя.
— А — когда?
— Нынче вечером.
— С каким же поездом?
— С первым попавшимся… Но — не позже двенадцати.
— Билета у тебя еще нет?
— Это не проблема. Достану.
Было недолгое молчание. Потом она проговорила тихонько:
— Я провожу тебя… Можно?
— Нет, — сказал я. И резким движением захлопнул крышку чемодана.
День этот весь прошел в хлопотах, в суете. После ухода Наташи позвонила мать и пригласила меня к себе. Состоялся, так сказать, семейный обед. И там я — после долгого перерыва — встретился с отчимом. Мы с ним недолюбливали друг друга, не ладили и вообще избегали встреч… Но эта встреча прошла довольно мирно. Может быть, потому, что она была — прощальной? Он был на сей раз прост и радушен. С улыбкой подливал мне вино, шутил, придвигал блюда. Наконец он предложил мне денег, и я, после некоторого колебания, принял их. Это было кстати! Данной суммы вполне хватало на дорогу и на билет.
Дозвониться до вокзальной кассы не удалось — и мне пришлось самому туда ехать и толкаться там в гомонящей толпе… Абаканских поездов прямого следования, как выяснилось, — не было. Для того чтобы добраться до Хакасии, нужно было делать пересадку в Красноярске. Через этот город проходило несколько маршрутов. И, поразмыслив, я взял билет на Иркутский экспресс, отправляющийся из Москвы ровно в полночь.
Затем я совершил последний обход редакций. Стихи мои везде лежали без движения — пылились в тех же самых папках и ящиках, куда были уложены месяц назад. Только в одном молодежном журнале что-то вроде бы забрезжило, сдвинулось… Редактор отдела поэзии сказал мне, попыхивая трубкой:
— Ваши стихи — у членов редколлегии. Читаются.
— Ага! И когда можно будет узнать?
— Один отзыв уже имеется, — сказал редактор. — Ждем второго.
— И каков же этот отзыв?
— Средний. — Редактор вынул изо рта трубку, описал ею в воздухе замысловатую кривую. И добавил, рассмеявшись: — Во всяком случае — не резко отрицательный.
— Все теперь зависит, стало быть, от второго?
— Да. Но это не быстро делается. Загляните-ка к нам дней эдак через десять — пятнадцать.
«Старая песня, — подумал я уныло, — дней через десять — пятнадцать я уже буду вкалывать в тайге, в Саянах, толковать о поэзии с другими — с теми, кто бегает на четвереньках и машет хвостом…»