- Конрадин не потерпит такого! - возмущенно воскликнул он.
- О происходящем мы могли судить лишь на слух. Наверное, конь попятился, и всадника сбросило низким суком, потому что, когда его взяли, он лежал под деревом, полуоглушенный. Он хромает, но нога не сломана. Он еще не очухался, так что не больно-то сопротивлялся.
- Возможно, все еще впереди, - предупредил Хью.
- Уилл не мальчик, он свое дело знает. Но вот конь... - извиняющимся голосом произнес Алан. - Мы его не поймали. Он ускакал еще до того, как мы оказались на месте, и сколько мы ни искали, имея уже злодея на руках, не нашли поблизости и даже не слышали его ржания где-нибудь вдалеке. Без всадника он, наверное, убежал далеко, прежде чем у него прошел испуг и он успокоился.
- И моя упряжь пропала вместе с ним, - горько заметил незадачливый хозяин коня, но в следующее мгновение рассмеялся. - Милорд, придется вам выдавать мне новую, если конь пропал безвозвратно.
- Завтра мы хорошенько поищем, - пообещал Алан. - Мы обязательно его найдем. Но сперва я должен проследить за тем, чтобы убийцу доставили в тюрьму.
Он учтиво поклонился аббату и графу, снова вскочил на коня и выехал за ворота. Оставшиеся переговаривались, словно люди, которые только что очнулись от сна и все еще не вполне уверены, что перед их глазами - сон или реальность.
- Вот и благополучный конец, - промолвил Роберт Боссу. - Если только это конец! - Он перевел на аббата свой тяжелый раздумчивый взгляд. Кажется, нам снова придется прощаться, но на этот раз и в самом деле пора уезжать. Надеюсь, мы еще встретимся с вами при более счастливых обстоятельствах, а теперь, полагаю, вы с радостью проводите нас за ворота и выкинете из головы все волнения и тревоги, которые мы принесли с собой. Без нас в вашем доме будет куда спокойнее. - Взявшись за повод своего коня, граф сказал Кадфаэлю: - Не попросишь ли ты девушку присоединиться к нам? Надеюсь, она уже успокоилась. Нам пора отправляться в путь.
Кадфаэль отсутствовал совсем недолго и вскоре вышел из южной двери церкви, однако вышел он один.
- Ее нет, - сказал брат Кадфаэль ровным голосом, лицо его оставалось совершенно бесстрастным. - В церкви никого нет, кроме Синрика, причетчика отца Бонифация. Он подщипывает свечи на приходском алтаре и в последние полчаса не видел, чтобы кто-нибудь входил или выходил.
Впоследствии Кадфаэль не раз спрашивал себя, не этого ли ожидал Роберт Боссу? Граф был человек исключительно проницательный и ценил это качество в других, он видел людей насквозь, даже после краткого знакомства. И уж в любом случае он мог отличить овцу от волка. И все же девушку он знал явно недостаточно. Разумеется, доберись она до его дома в Лестере да поживи там несколько недель, граф наверняка узнал бы ее лучше и оценил ее немалые возможности, причем не только в музыке. Как бы то ни было, случившееся нисколько не удивило его. Поэтому не он, а трубадур Реми Перти первым подал свой возмущенный голос: