Ушаков на последующих допросах рассказал о разведшколе в Сиверском, о котором контрразведчики мало что знали.
— К кому вы конкретно шли? — спросил Анкудинов.
— Мы шли на связь с агентурой, но, к кому именно, не знаю, — ответил Ушаков. — Это знал только Епифанов.
Обстановка требовала быстрых и точных решений. Прежде всего надо было выяснить, был ли Епифанов в феврале 1942 года в Ленинграде по заданию немецкой разведки? Какую информацию ему удалось собрать? Где проживают его родственники?
Дальнейшая проверка Ушакова показала, что он честен перед оперативниками, и даже возникла идея отправить его вновь, теперь уже с нашим заданием, к немцам — срок двадцать дней позволял это сделать. А пока, узнав адрес проживания родственников Епифанова, которых он якобы посещал, направили на квартиру Ушакова и Анкудинова. Риск был огромный — контрразведчики не знали, кто там проживает, как встретят гостей с той стороны, планировался ли вообще заход Епифанова на квартиру?
Главным действующим лицом в этом спектакле становился Анатолий Ушаков, знавший Епифанова и обстановку в фашистском шпионском лагере. Операция началась — вот и дом на Тверской улице. Дверь открыла женщина, как оказалось, его жена. Представились знакомыми «Николая» (такую кличку имел Епифанов) и сказали, что зашли к ней по его просьбе — передать привет и подарки: сухари и махорку. Она пригласила гостей зайти. В коридоре Анатолий пояснил, что Епифанов сам хотел зайти, но загрипповал и поручил им навестить жену и вручить ей подарки.
Однако настороженность не покидала женщину. Анатолий, не дав ей опомниться, стал рассказывать о Епифанове многие подробности, о которых мог говорить только человек, действительно хорошо его знавший. Анкудинов тоже включился в разговор, передал привет от мужа, деньги и вышитый платок, изъятый из вещмешка. В свое время «капитан-лейтенант» хвастался Ушакову, что перед первым возвращением из Ленинграда к фашистам жена подарила ему этот собственноручно вышитый платок на память и удачу.
В двухкомнатной квартире кроме жены Епифанова находился небритый, хмурого вида мужчина лет сорока. Они стали прощупывать пришедших вопросами, совещаться, уходя в другую комнату, но ответы гостей, похоже, уже не вызвали у них подозрений.
Наконец женщина спросила напрямик: «Откуда вы пришли?»
— Оттуда, где находится Николай! — ответил Анатолий. Это сразу разрядило обстановку. Их признали «своими». Пригласили к столу, угостили чаем с сухарями. Стали рассказывать о режиме и порядках в городе. Предложили даже остановиться у них. Гости переночевали, а на следующий день ушли «по делам». Мужчина оказался братом Епифановой по фамилии Вейт-Владимиров. Он был чрезвычайно болтлив. Именно от него «свои» получили информацию, что в феврале 1942 года Епифанов в течение двух недель тайно жил у себя дома. И жене, и ее брату он открыто заявил, что перешел к гитлеровцам и находится в Ленинграде по их заданию. Они подключились к сбору режимных данных по Северной столице и снабдили этой информацией немецкого агента.