Вдохнув поглубже, я уверенным движением порезала себе руку. Кровь, напитанная моей силой, потекла на пол, активируя обряд. С каждой каплей напряжение вокруг нарастало. Я вливала в круг все больше и больше силы и отрывисто произносила слова с надеждой, что ее хватит для успешного завершения обряда.
Самым сложным было призвать и в одиночку удержать стабильными все четыре стихии. То, чем обычно занимается круг. То, что условно может сделать инициированная ведьма… и то, о чем я имела только теоретическое понятие. Конечно, декан Горгона рассказывала об этой теме, как и о других, по обыкновению, весьма подробно. Однако я бы многое отдала, чтобы сейчас она стояла рядом и контролировала, что я делаю!
Да хотя бы хранителя мне сюда дайте, чтобы я ненароком не убилась!
Увы — ни Кассиэля, ни Горгоны здесь не было, так что приходилось самой осторожно, шаг за шагом совмещать стихии. Переплетать их, насыщая круг, и следить, чтобы возможный резонанс не разнес лабораторию ко всем демонам.
Под конец у меня от напряжения дрожали руки, а на лбу выступил холодный пот. Но вот наконец круг стал стабильным и вспыхнул, а меня охватил золотой вихрь.
Впрочем, я только моргнуть успела, как он исчез.
— Получилось? — спросила я в пустоту.
— Я не знаю, как должен заканчиваться обряд… — настороженно проговорил Котелок.
— Значит, узнаем о результате в процессе, а сейчас надо лететь, — решила я. — Сам говорил, путь неблизкий, а уже день на дворе. Успеть бы добраться до завтрашнего утра.
— Мяса с собой надо взять, — напомнил домовой. — И побольше, чтобы на остановки время не тратить. Грузи прямо в меня.
Так и сделала, а через пару минут мы уже взвились в небо.
Что ж, уже скоро будет известно, получилось ли у меня все правильно, или… или с Алистером нас казнят вместе.
Мы спешили как могли. За почти сутки полета останавливались лишь несколько раз, совсем ненадолго, для естественных надобностей. Даже ели в полете. При этом очень выручал Зубоцвет, вкачивая в меня бодрость и энергию. С его помощью и под бодрящими тониками я не чувствовала усталости.
Однако, несмотря на то, что Гремучая летела на пределе своих возможностей, к началу мы опоздали.
В качестве эшафота для обряда лишения силы использовался огромный плоский ониксовый алтарь. Его угольно-черную поверхность покрывали многочисленные руны, спиралью сходящиеся к центру, где располагались кандалы из тидерита — единственного металла, способного сдержать даже очень сильного мага. И там, скованный, сейчас находился Алистер.
Еще на подлете я увидела фиолетовое сияние, исходившее от рун, указывающее, что алтарь активен и обряд начался. Сердце сжалось в нехорошем предчувствии, а руки сильнее сжали черенок метлы.