– Никому не двигаться! Замрите!
– Вы что-нибудь увидели? – продолжала настаивать Сесилия. – Думаете…
Шут запрыгнул на стол:
– Теперь отомрите!
Не успели они выдохнуть с облегчением, как последовал новый приказ:
– Повернитесь друг к другу спиной и сцепите руки, согнув локти!
Де Марсель услышал громкий смех Ангеррана, а затем тихий, принадлежащий принцессе.
Он повернулся и увидел, как они прижимаются спинами, пытаясь отыскать руки друг друга.
Черт бы побрал этого весельчака!
Марк глянул через плечо и натолкнулся на суровый взгляд Сесилии. Отвернувшись, они встали, как велел шут. Он представил, как соблазнительно, должно быть, выглядит ее выставленная вперед грудь.
– А теперь прыгайте! Вверх! Вниз!
Они оба помедлили, но решились и подпрыгнули одновременно. Большинству пар это не удалось. Многие покачнулись и едва не упали. Действие сопровождалось громкими возгласами и смехом. Сердце Марка забилось, видимо, от прыжков.
– Стоп! Теперь кавалеры поверните головы влево!
Марк повернулся и увидел шею Сесилии, плавные красивые линии, уходившие под вырез платья.
– Дамы, поверните головы вправо!
Губы его почти касались ее виска. Он легко мог податься вперед и поцеловать ее. Вокруг все смеялись, кто нервно, кто весело и кокетливо.
– Разве недостаточно, что нас победили в бою? – пробормотал Марк. – Надо еще унизить и в зале?
– Мне кажется, унижению подвергаетесь не только вы, – прошипела Сесилия.
– А теперь шепотом произнесите свой секрет!
Секундное помутнение разума едва не заставило Марка сказать правду: «Не волнуйтесь. Вы были правы. Он не испытывает интереса к принцессе, лишь хочет вернуть английские земли. Чести леди Изабеллы ничто не угрожает».
Интересно, в таком случае она бы улыбнулась? Или нахмурилась бы еще сильнее?
Скорее бросилась бы в ярости к де Куси, чтобы разоблачить его. Обман будет раскрыт, земли навсегда останутся в собственности короля, а к ним будут относиться как к пленникам, а не гостям.
– Не слышу вас! – выкрикнул шут. – Если не хотите открывать секрет даме, можете рассказать всем нам!
Придворные вокруг них что-то бормотали. Необходимо срочно придумать, как выйти из этой ситуации. Надо сказать нечто не столь важное о себе, чего она не знала. Впрочем, она ничего о нем не знает.
– Я ненавижу пастернак, – быстро произнес Марк.
Леди Сесилия несколько мгновений молчала, а потом громко рассмеялась.
Она хохотала долго, заразительно, даже наклонилась вперед, заставляя его откинуться назад.
Марк никогда не видел ее такой, неужели он так ее развеселил?
– Что же в этом комичного? – спросил он и сам чуть не рассмеялся, вспомнив пятилетнего мальчика, недовольно надувшего губы при виде тарелки.