– Я не планирую возвращаться домой… до весны.
– Тогда, с вашего разрешения, я отправлюсь с процессией и приступлю к работе. Постараюсь закончить к вашему прибытию.
– Что ж… – Сесилия задумалась. Мастер прав, путешествовать в одиночку опасно, а другой такой шанс может и не представиться. – Разумно, – согласилась она. – Да. Раз его величество тебя отпустил, что ж, ты можешь ехать.
– Миледи, вы приняли решение? Каким будет надгробие вашей матушки?
Она не нашла эскизы. Даже не искала. Она опять не оправдала доверие родителей.
– Пусть будет тот вариант, который она рассматривала последним. Ты сделал много надгробий, насколько мне известно. Я же никогда этим не занималась. – Почему она так резка с ним? Или с собой? – Делай, как тебе кажется правильным, – смягчилась Сесилия.
– Вы не хотите даже взглянуть и одобрить?
Нет, она не хотела. Не могла найти силы смотреть на лица родителей в камне и видеть осуждение за то, что не усвоила их уроки.
Сесилия махнула рукой, словно прогоняя надоедливую муху:
– Посмотрю, когда все будет готово.
– Но тогда уже будет поздно что-либо менять.
– Значит, мы не будем ничего менять. Ты говорил с матушкой, знаешь ее мнение, а я – нет. Выполни ее последние пожелания.
Мастер кивнул, пробормотал что-то, она уловила лишь «да» и «миледи», и удалился.
Сесилия ударила кулаком по столу, опустила голову и зарыдала, сама не понимая, что вызвало слезы – потеря иллюзий, родных или невозможность еще раз увидеть Марка.
Поздним утром в День святого Стефана Марк вскочил на лошадь и готов был мчаться прочь от Виндзора, Сесилии и всех англичан.
Помимо слуг и сквайров с ними ехали несколько каменщиков и придворные, которых он видел раньше, а также дюжина рыцарей. Марк не видел необходимости в столь многочисленной охране для короля-заложника, но, разумеется, оставил свое мнение при себе.
– Ты ее видел? – спросил он, подъехав к Ангеррану.
Тот опустил глаза и покачал головой:
– Нет. С того момента… – «Как встал с ее кровати». Но такого он не мог сказать даже другу. – А ты?
Марк отвел взгляд. Он не виделся с Сесилией, как и планировал, и был рад этому. Не стоит возвращаться к завершенному поединку. В следующий раз он может и проиграть.
Молчаливые и хмурые, они двинулись к воротам. Ангерран повернулся и помахал рукой.
Марк стиснул зубы и пришпорил лошадь, не сводя глаз с дороги. Она приведет их домой.
Дом. Это слово не вызывало приятных мыслей. У него нет дома, его жизнь – сражения, война. Замок, где он провел все прошедшие годы, принадлежал герцогам де Куси, а не ему. Марк родился в благородной семье, но единственным его богатством было имя. Все остальное он получил за свои заслуги – умение владеть мечом, силу и бесстрашие.