Прошло минут десять, и я уже знала, кому предложить шкуры. Во-первых, местному сапожнику с морщинистым лицом. Во-вторых, остроглазому портному, приезжавшему сюда из соседнего города. Они не впервые покупали у меня. Третьей возможной покупательницей была женщина могучего телосложения. Настоящая гора. Она сидела на краю чаши сломанного фонтана, рядом не наблюдалось ни лотка, ни тележки. Зато обилие шрамов и оружия сразу выдавали род ее занятий. Наемница.
Сапожник и портной во все глаза смотрели на меня, что не мешало им изображать безразличие. Так я вам и поверила! Им хотелось поскорее узнать, каким товаром набит сегодня мой заплечный мешок. Прекрасно. Значит, можно поторговаться.
Я подошла к наемнице. Ее густые темные волосы были довольно коротко подстрижены, оканчиваясь где-то на уровне подбородка. Смуглое лицо казалось высеченным из гранита. Увидев меня, наемница прищурила темные глаза. Какой интересный у них цвет! Я приняла их за черные и ошиблась. Глаза этой женщины сотканы из множества оттенков коричневого. Я отодвинула подальше ту часть собственного разума, которая на все смотрела с позиции художника, оценивая цвет, форму и освещенность, и двинулась к наемнице, широко расправив плечи. Кого она видела во мне? Быть может, ту, кому понадобились услуги наемницы? Опасности для нее я не представляла. Далеко не каждый мужчина отважился бы задеть особу с такой недюжинной силой и зловеще поблескивающим арсеналом кинжалов и ножей. Я подошла не вплотную, а остановилась на некотором расстоянии.
— Я не беру за свои услуги натурой. Если что нужно, плати звонкой монетой.
Говорила она с акцентом, которого прежде я не слышала.
Несколько местных жителей усиленно делали вид, что не прислушиваются к нашему разговору, особенно после моих ответных слов:
— Тогда тебе вряд ли повезет в здешних краях.
Даже сидя она была на голову выше меня.
— В таком случае что тебе, девчонка, от меня надо?
Ей самой, наверное, от двадцати пяти до тридцати, но я, в своем куцем плаще, отощавшая от постоянного недоедания, казалась наемнице девчонкой.
— Я принесла на продажу пару шкур: оленью и волчью. Может, они тебе понравятся и ты их купишь.
— Шкуры, поди, украла?
— Нет, — возразила я, выдерживая ее взгляд. — Добыла на охоте. Клянусь.
Темные глаза наемницы вновь проехались по мне.
— Как?
Ее «как» прозвучало не столько вопросом, сколько приказом. Возможно, наемнице попадались те, кто не видел в клятвах ничего священного и легко бросался словами. И она наказывала их подобающим образом.
Я во всех подробностях рассказала, каким образом добыла шкуры. Едва я закончила, ее рука потянулась к моему мешку.