Залпы, произведенные Котлом, оглушили меня. Из головы исчезли почти все мысли. Я смотрела на пустой, обожженный кусок равнины, где совсем недавно Косторез косил вражеских солдат. По спине вдруг продрало морозом — показалось даже, что он стирает оттуда узоры татуировки.
Потом наступила тишина. Не вокруг, а внутри разума — в той его части, где находились невидимые поводки, удерживающие Костореза и Бриаксиса. Тишина, сопровождаемая пустотой. Связь между мною и Косторезом бесследно растворилась во тьме.
Интересно, кто из узников Тюрьмы запечатлеет смерть Костореза?
А может, он сам это сделал на стенах своей камеры? Может, вся история с Урбосом — не более чем отвлекающий маневр, и Косторез думал не о том, достойна ли я его помощи, а совсем о другом? О желании оборвать свою невообразимо долгую жизнь, но так, чтобы его гибель была достойна памяти?
Я смотрела на пятно черной травы, на белый пепел иллирианских воинов, что падал и падал… Каким-то будет посмертный путь Костореза?
Я вознесла молчаливую молитву за него и всех солдат, превратившихся в пепел на ветру… Пусть они обретут то, о чем мечтали.
Живые иллирианцы вытолкнули меня из звенящей тишины. Если среди наших пехотинцев атаки Котла вызвали панику, уцелевшие иллирианские легионы перестроили свои ряды и снова устремились в наступление, полностью объединившись с перегринами Тесана.
Что касается армии людей, состоящей из отрядов Грасэна и добровольцев… Надо отдать им должное: они не дрогнули, не повернули назад, хотя тоже понесли ощутимые потери.
Если Котел произведет новый выброс силы…
Кассиан шумно опустился на наш холм и сразу же прошел к Несте, ничком лежащей в траве.
— Что это… что? — пытался спросить он.
— Котел снова затих, — прошептала Неста, позволив Кассиану поднять и усадить ее.
На лицах обоих я видела гнев и опустошенность. Знал ли Кассиан, что Неста его позовет и он откликнется на зов? Что она вырвала его из боевого строя, когда до гибели его соратников оставались считаные минуты?
— Возвращайся в строй, — сухо приказал Кассиану Риз. — Солдаты нуждаются в тебе.
— Как прикажешь воевать против Котла? — оскалил зубы Кассиан. — И чем?
— Я полечу, — заявил Азриель.
— Нет, — отрезал Риз.
Азриель расправил крылья. Солнце подсвечивало свежие косые шрамы на его перепонках.
— Ты грозился приковать меня к дереву, — тихо сказал он Ризу. — Давай. Я вырву это чертово дерево с корнем и поднимусь в воздух вместе с ним.