Сюда почти не доносились крики и стоны раненых. Солнце весело светило сквозь кроны окрестных деревьев. Поляна выглядела бы совсем мирной, если бы не пятна крови на мху. Острое фэйское чутье сразу подсказывало, чья это кровь: короля, Кассиана или Несты.
На теле нашего отца внешних повреждений не было. Матерь хотя бы уберегла его от ран и не сделала добычей воронов.
Элайна умыла ему лицо. Расчесала волосы и бороду. Расправила одежду. Уж не знаю, где ей удалось найти полевые цветы. Один букетик она положила возле головы отца, второй — ему на грудь.
Мы молча смотрели на него.
— Я люблю тебя, — дрожащим голосом произнесла Элайна.
Неста не сказала ничего. Ее лицо было непроницаемым. Глаза потемнели от теней. Я умолчала о том, что видела все события, произошедшие на этой поляне. Пусть сами расскажут.
— Нам нужно произносить молитву? — спросила Элайна.
Насколько я помнила, в мире людей над усопшими не читали молитв. Но в Притиании…
— Да примет тебя Матерь, — прошептала я, повторяя слова, которых не слышала со времен Подгорья. — Да пройдешь ты сквозь врата и вкусишь аромат бессмертной земли, полной молока и меда.
Над моими пальцами вспыхнули язычки пламени. Остатки магической силы, которые я вытащила неизвестно из каких глубин.
— Не страшись зла. Не страшись боли, — дрожащими губами произносила я. — Да вступишь ты в вечность.
По бледным щекам Элайны текли слезы. Она наклонилась и поправила цветок на отцовской груди: нежный, с белыми лепестками. Потом отошла и кивнула.
На лице Несты не дрогнул ни один мускул, когда огонь спрыгнул с моих пальцев и воспламенил отцовское тело… Не прошло и минуты, как от него осталась горстка белого пепла.
Мы долго стояли над полосой обожженной земли. Солнце начало клониться к закату.
Позади раздались шаги.
Неста стремительно обернулась.
К нам шел Ласэн.
Исхудавший, забрызганный кровью, тяжело дышащий. Казалось, он бежал сюда от самого берега.
Увидев Элайну, он облегченно вздохнул. Но Элайна не пошла ему навстречу, а осталась стоять рядом со мной, крепко обхватив себя за плечи.
— Ты не пострадала? — спросил он, подходя ближе.
Элайна так и не успела отмыть руки от пятен крови.
Взгляд Ласэна упал на оторванную голову короля — она так и валялась по другую сторону поляны. На коже Несты и сейчас еще виднелись засохшие пятна крови правителя Сонного королевства.
— На меня никто не нападал, — ответила ему Элайна. — А как ты? — спросила она, заметив поврежденные доспехи и окровавленное оружие.
— Навоевался на всю оставшуюся жизнь, но… руки-ноги целы.
Элайна улыбнулась одними губами.