— Но она мне не нужна, — сказала я.
— Все равно возьми, Люси. У меня тоже есть гордость, — добавил он не без иронии.
— Ну ладно, — согласилась я, чтобы не огорчать его. — Но твой «чудесный медальон» пусть остается у тебя, у меня у самой таких сотни, хотя все равно спасибо.
— Наверняка тебе твоя мама их надарила.
— Конечно.
— Да, ирландские матери — просто неиссякаемый источник «чудесных медальонов». У них всегда припасен один на всякий случай. А ты не находишь, что твоя мать всегда заставляет тебя есть?
— В каком смысле? — спросила я, открывая дверь подъезда.
Гас заговорил, имитируя женский голос:
— Не выпьешь чашечку чая? Разумеется, выпьешь. Налей ей кружку побольше, пусть согреется. — Он топал за мной по лестнице и кричал мне в спину: — Съешь кусочек хлеба, на, вот, возьми всю буханку. Съешь мешок картошки, съешь обед из восьми блюд, что же ты, тебе нужно поправляться. Непонятно, в чем душа держится. Я знаю, что ты только что пообедал, но от второго обеда вреда не будет.
Против воли я рассмеялась. Хотя завтра соседи обязательно будут жаловаться на то, что в два часа ночи их разбудил пьяный ирландец, настаивающий, чтобы они немедленно съели говяжью ногу.
— Бери же, ешь, — кричал он. — Хочешь, я даже пожарю ее для тебя?
— Тише, — просила я, хихикая.
— Ой, прости, — сценическим шепотом извинился он. — Ну так как?
— Что как?
— Ты съешь целую свинью?
— Нет!
— Но ведь тогда нам придется выбросить ее! А мы зарезали ее специально для тебя.
— Прекрати!
— Ну, по крайней мере глотни святой воды и возьми «чудесный медальон».
— Хорошо, хорошо, только успокойся.
Мы вошли в квартиру, и я предложила чаю, но Гасу чая не хотелось.
— Я так устал, Люси, — вздохнул он. — Давай ляжем спать.
Ох! Я догадывалась, что это значило.
Надо было позаботиться о столь многих вещах, и не в последнюю очередь — о контрацепции, поскольку Гас не производил впечатление человека, которого занимают подобные мелочи. Может, в трезвом состоянии он был более ответственным гражданином, хотя на это я не стала бы слишком рассчитывать. А в данный момент роль благоразумной стороны ложилась целиком на мои плечи. Не то чтобы я возражала — я всегда предпочитала безрассудных мужчин здравомыслящим.
— Что скажешь, Люси? — улыбнулся Гас.
— Конечно! — Я пыталась вести себя непринужденно и уверенно, как женщина, у которой все под контролем. Потом я подумала, что слишком легко согласилась и что Гас решит, что мне не терпится переспать с ним.
— Э, пойдем, — сказала я, надеясь, что прозвучало это достаточно равнодушно.
Я понимала, что веду себя не очень разумно. Я пригласила в дом незнакомого человека, более того — незнакомого мужчину. И если в результате меня изнасилуют, ограбят и убьют, то винить мне придется одну себя. Утешало то, что, судя по поведению Гаса, убийство и насилие не входили в его планы. Он вприпрыжку бегал по спальне, открывал все ящики, читал мои счета и восхищался теми или иными предметами обстановки.