— Не переживай, все в порядке, — ласково улыбнулась я, приободрившись при виде его раскаяния. Раз он так смутился, то, значит, он не всегда напрашивается домой к только что встреченным девушкам.
— Нет, не все в порядке, — продолжал он горестно. — И как я мог ляпнуть такое? И кому — тебе! Я сейчас повернусь и уйду, чтобы ты смогла поскорее изгладить мой образ из своей памяти. Это меньшее, что я обязан сделать. Прощай, Люси Салливан.
— Нет, не уходи, — испугалась я. Не знаю, хотела ли я с ним спать, но чтобы он уходил, я точно не хотела.
— Ты хочешь, чтобы я остался с тобой, Люси Салливан? — спросил он, умоляюще глядя мне в глаза.
— Да!
— Ну, если ты уверена… Тогда подожди минутку, я только найду свое пальто.
— Но…
О господи! Я-то имела в виду, чтобы он остался со мной здесь на некоторое время, а не у меня дома на всю ночь, но, похоже, он решил, что я пригласила его разделить свою шелковую постель и засахаренные фрукты! Огорчать его разъяснением мне ужасно не хотелось.
На этот раз Гас вернулся гораздо быстрее, в руках он держал шарф, джемпер и пальто.
— Я готов, Люси Салливан.
Я нервно кивнула.
— Неразрешенным остался лишь один вопрос.
— Что теперь?
— Боюсь, у меня недостаточно денег на такси. Ладброук-Гроув ведь довольно далеко?
— А сколько у тебя с собой денег?
Он достал из кармана горсть монет.
— Так, сейчас посмотрим… четыре фунта… пять… нет, это песеты. Пять песет, десять центов, «чудесный медальон»[16] и семь, восемь, девять, одиннадцать пенсов!
— Вот это да! — засмеялась я. В конце концов, на что я рассчитывала? Нельзя же мечтать о нищем музыканте, а потом жаловаться на то, что у него нет денег!
— Я рассчитаюсь с тобой, Люси, как только мне улыбнется удача.
Прошло еще много времени, прежде чем мы добрались до Ладброук-Гроув. В такси мы с Гасом держались за руки, но не целовались. Поцелуи нам еще только предстояли, и я волновалась. В приятном смысле этого слова.
Гас приставал к водителю такси с разными глупыми вопросами: какую самую известную личность тому доводилось возить в своем такси и какую самую неизвестную личность, и тому подобное. Через некоторое время таксист резко затормозил где-то в Вулхэме и немногословно уведомил нас, что если Гас не заткнется сию минуту, то дальнейший путь нам придется проделать самостоятельно.
Да, в этот вечер с таксистами мне не везло.
— Все, мой рот на замке, — крикнул Гас, и остаток пути мы шептались, толкались и хихикали, как школьники, обсуждая причины дурного настроения таксиста.
За проезд заплатила я, но Гас настоял, чтобы я взяла его иностранную мелочь.