Пустота и Хаос принадлежат Тьме, Жизнь и Стихии — Свету. Все бессмертные существа созданы Творцом из Света и Тьмы. За одним единственным исключением — человека. Его душа — это частичка самого Бога. Вот что вы такое: божественное начало, а не какое-то там «всего лишь»!
— Когда вы так говорите, невольно перестаёшь себя чувствовать тварью дрожащей, — улыбнулась Ирина. — И за это хочется сказать «спасибо». Но ведь человеческая сила иллюзорна?
— Если бы человеческая сила была иллюзорной, подумай сама, стало бы Мироздание крутиться вокруг человека?
— А разве то, что человек центр Мироздания, это не ещё одна распространённая и эгоистичная иллюзия?
— Нет. Со дня творения человеку действительно было предначертано владеть миром. Всё во Вселенной, так или иначе, привязано к людям. Потому что все духи, все бесы, все ангелы — это часть пространства. И только вы, люди, кажущиеся изменчивыми и слабыми, частичка Творца.
Твоя сила заключена в твоей особой способности — изменяться самой и изменять окружающую тебя действительность; изменять мир, в котором ты существуешь. Сумей распорядиться этим правильно, и ты достигнешь всего, чего пожелаешь.
— Ничего я не достигну, — ворчливо возразила Ирина, возвращаясь к упадническим настроениям. — Меня сожрёт Дракон. Вот и вся моя немыслимая высота.
Лицо Шаха потемнело от вспышки гнева:
— Ладно. Хватит болтовни. Завтра, в семь утра, жду тебя на арене.
— Для чего?
— Для тренировок.
— И как вы будете меня тренировать?
— Как Сидорову козу. До встречи, человеческий детёныш, — насмешливо фыркнул Распорядитель Игр, стремительно направляясь к выходу.
Ирина осталась одна. После прихода Шаха настроение поднялось.
И за это, наверное, стоит быть благодарной?
Ещё и солнце не успело взойти, а Ирина уже в нетерпении дожидалась обещанной тренировки. Лин Ки была верна себе — черна, как ночь, легка, как тень, почти незаметна в глухих одеждах.
Не тратя лишних слов, служанка провела её через бесчисленные переходы к очередной двери, за которой оказалась спортивная арена.
Шах дожидался ученицу, рассевшись на ступенях. Ирина отметила, что на сей раз его наряд не отличался драматичной помпезностью. Обошлось без красного, золота и рубинов. Всё по-простому, рубашка да брюки.
«Сейчас заставит бегать», — подумалось с тоской.
Бегать Ирина не любила.
Наставник встретил её улыбкой:
— Ну что? Готова?
— Готова, — кивнула она с энтузиазмом.
— Итак, запоминай: правило первое. Самый яркий свет всегда с тобой. Он — это ты сама.
Слова Шаха удивили Ирину. Кажется, бегать не придётся, но радоваться этому или огорчиться? Разговоры о свете напрягали неопределённой туманностью.