– Декан сказал, что в нашей газете недостаточно «просвещающих» и «остросоциальных» тем.
– Это как понимать?
– Мы должны написать статью, ммм, о пользе воздержания.
Пару минут мы все подавленно молчали. Первая же попытка сделать что-то самобытное – и тут же давление «сверху». По сути, «Кактус» целиком принадлежал университету: мы пользовались университетской типографией, редакция наша располагалась там же, в подвале второго корпуса, и мы прекрасно понимали, что не можем проигнорировать «пожелание» деканата.
– Да ладно, чего вы раскисли-то? – спросила Оля. – Это проверка. Они просто хотят посмотреть на нашу реакцию. Я ведь с журфака, я должна уметь обходить цензуру. И делать это изящно. Я спрашивала у ребят, которые раньше занимались изданием «Кактуса». Они говорят, это обычная практика, прошлый декан очень любил так делать: как только газета начинала набирать популярность, он вызывал главного редактора и высказывал свое «скромное пожелание» о том, что «хочет видеть «Кактус» более оптимистичным и нравственно направленным». Это у них, – она показала пальцем в потолок, – игра такая. Подбрасывают нам задачки и потом ржут, наблюдая за тем, как мы пытаемся выполнить приказ и одновременно не потерять лицо.
– То есть это вроде как экзамен на знание эзопова языка?
Она кивнула.
– Ну что, господа, есть у вас какие-нибудь предложения?
Грек постучал карандашом себе по лбу, потом убрал карандаш за ухо.
– А что, если мы пойдем в лобовую атаку?
– В смысле?
– Следующий номер посвятим венерическим заболеваниям.
Мы с Олей рассмеялись.
– Нет, серьезно. – Грек спрыгнул с подоконника и стал ходить из стороны в сторону. – Они ведь хотят, чтобы номер был посвящен целомудрию?
– Воздержанию.
– Одно и то же.
– Не совсем.
– Неважно! Поместим на первую полосу фотку Гюстава Флобера! Ну, ту, где он весь такой, страшный, с усами, лысый и обрюзгший от сифилиса. И подпись: «Флобер умер от сифилиса. Just sain’».
– Это смешная идея, Грек, правда, – сказала Оля. – Только она никуда не годится. К тому же Флобер умер не от сифилиса. Он умер от инфаркта. Или от инсульта. Я точно не помню.
– Черт!
– Мопассан, – сказал я. – Мопассан умер от сифилиса.
– Секундочку! – Оля потянулась к ноутбуку и открыла статью о Мопассане в «Википедии». – Ну да, он был болен. Но умер он от «прогрессивного паралича мозга», что бы это ни значило.
– Но он же был бабником. – Грек достал из-за уха карандаш, стучал им по лбу. – Как и Флобер. Они постоянно к шлюхам ходили.
– А Ницше? – сказал я. – Он же тоже умер от нейросифилиса, не?
– Так, народ! – Оля громко захлопнула ноутбук. – Мне кажется, мы немного отвлеклись. Декан хотел, чтобы наша газета была, цитирую, «более целомудренной и нравственной», а сифилис – это как раз обратное.